А. Ахматова и антология Литовские поэты XIX века

АННА АХМАТОВА И АНТОЛОГИЯ «ЛИТОВСКИЕ ПОЭТЫ XIX ВЕКА».

Доклад для конференции «Творчество Анны Ахматовой в контексте культуры Литвы»

Вильнюс,
18 05 2024

Когда мы говорим о международных литературных отношениях, то, прежде всего, имеем в виду личное общение и переводы. Произведения Анны Ахматовой на литовский язык переводили Балис Сруога, Саломея Нерис, Юдита Вайчюнайте, Йонас Стрелкунас, Йонас Якштас, Мария Руткаускайте, Рамуте Скучайте, Сигитас Гяда, Гинтаутас Ешмантас, Йонас Юшкайтис, Алдона Сапежинскайте, Индре Буткуте, Андрюс Кривас, Йоланта Йонинайте и Томас Венцлова, который был лично знаком с ней. Анна Ахматова переводила произведения Винцаса Миколайтиса-Путинаса, Саломеи Нерис, Людмилы Малинаускайте-Шлюпене-Эгле. Научных исследований, касающихся литовских переводов Анны Ахматовой, нет. На переводческую деятельность Анны Ахматовой большое влияние оказали поэт и литературовед Лев Озеров (1914–1996) и поэтесса Мария Петровых (1908–1979). Они оба знали литовский язык. Лев Озеров пригласил Анну Ахматову участвовать в антологии «Литовские поэты XIX века», а Мария Петровых редактировала переводы Анны Ахматовой не только с литовского, но и с других языков. Русскоязычный читатель знаком с биографией и творчеством Анны Ахматовой, но весьма вероятно, что о Людмиле Малинаускайте-Шлюпене-Эгле он не знает ничего. Даже читающим на литовском языке и сведущим в литовской литературе её имя мало известно. В некоторых источниках имя поэтессы указано Людвика. Историк профессор Ванда Даугирдайте-Сруогене (1899–1997) утверждает, что так её звали дома. Эгле – литературный псевдоним. Были и другие, но ими она пользовалась редко (Агле, Шарка, Пуше, Летувайте, Л. М., Л. и др.).

В 2024 году мы отмечаем не только юбилей Анны Ахматовой (исполняется 135 лет со дня рождения), но и юбилей Людмилы Малинаускайте-Эгле (исполняется 160 лет со дня рождения). Юбилей литовской поэтессы прошёл почти незамеченным, и по-прежнему трудно найти её стихи. Во избежание двусмысленной интерпретации настоящего имени, места рождения и даты смерти требуют тщательного изучения некоторые детали биографии. Хорошо, что в 2023 году отмечался юбилей газеты «Аушра». Была издана книга «Auszra, 1883–1886. Ivadine knyga» и сборники материалов этой газеты. В них удалось найти шесть из восьми стихотворений, которые перевела Анна Ахматова, а также несколько других. Всех их надо редактировать – переводить со старого правописания на современное.
Людмила Малинаускайте-Эгле (14 02 1864–07 04 1928) – одна из первых литовских поэтесс, прозаик, драматург, основатель литовского театра в США, соавтор учебника литовского языка. Она родилась в семье ополячившихся дворян в имении Ручёняй (Rucioniai) Биржайского уезда. Мать Людмилы умерла в возрасте 33 лет во время родов седьмого ребёнка, который тоже не выжил. Отец был на 30 лет старше матери и умер в 1878 году, когда Людмиле было 14 лет. Ей, как старшей из шестерых детей, пришлось заботиться о младших братьях и сёстрах. Сирот опекали владельцы соседней усадьбы, при этом не забывая позаботиться и о своём кармане, поэтому детям жилось нелегко. Для постоянного присмотра была нанята женщина, которая с детьми отправилась в Елгаву, чтобы они могли учиться в гимназии. Там была и гимназия для девочек.

Некоторое время Людмила училась и много занималась самообразованием, но аттестата у неё не было. В Елгаве она познакомилась со своим будущим мужем – Йонасом Шлюпасом (1861–1944). Он, ещё будучи гимназистом, начал общественную деятельность, читал запрещённые литовские печатные издания и их распространял. Под влиянием литовского национального движения Людмила Малинаускайте начала писать стихи. Дебютировала в печати в 1883 году. Первые стихи опубликованы в ежемесячной газете «Аушра» (1883–1884). В 1884 году она с мужем написала учебник литовского языка «Abecela ir taip mokintuve del vaiku». Он издан в 1885 году в Восточной Пруссии. Газета выходила до 1886 года, но Й. Шлюпасу пришлось бежать в США, чтобы спастись от преследования властей. Через некоторое время туда же уехала Людмила. В 1885 году они поженились. Муж был занят общественной деятельностью, изданием газет и книг, а Людмила работала в швейной мастерской, заботилась о детях (их было трое), писала стихи и даже написала пьесу «Nelauktai», помогала мужу, но книгу своего творчества так и не издала. Только пьеса была издана в 1910 году отдельным буклетом в Восточной Пруссии. Её произведения остались в периодике США (на литовском языке) и Литвы, и в рукописях. Теперь нам приходится их собирать, как говорится, по крупицам. В настоящее время ситуация значительно улучшилась благодаря наличию электронных версий сборников материалов журнала «Аушра». Кроме литовского языка, Людмила Малинаускайте-Эгле знала русский, польский, немецкий, а в США выучила английский. У Эгле был очень хороший голос, она даже могла исполнять арии из опер. Она часто играла в литовском любительском театре США. У мужа специальности не было, и она настаивала на его поступлении в университет. В итоге он стал врачом. Она также позаботилась об образовании своих детей. В 1915 году Йонас Шлюпас со старшей дочерью Алдоной (оба врачи) приехал в Воронеж, чтобы оказать медицинскую помощь беженцам литовцам и местным жителям.
«Аушра» была первой литовской общественно-политической и литературной газетой в Литве. Она издавалась в Восточной Пруссии и тайно распространялась в Литве, так как после восстания 1863 года действовал запрет на литовскую печать латинским алфавитом, что продолжалось до мая 1904 года. Газета сыграла важную роль в развитии поэзии и романтизма. Другая газета – «Варпас» (1889–1909) – заботилась о развитии реалистической прозы и реализма.

Эгле была самой активной женщиной газеты «Аушра». Кроме неё, были ещё две: одна оказывала финансовую поддержку, другая печаталась редко. В. Сруогене пишет: «У Эгле не было большого таланта. Нас отталкивает её диалектный, древний язык, мы чувствуем её малообразованность, но её врождённые способности, влияние литературы и друзей, а также её горячая и искренняя любовь к Родине достигали людских сердец (статья „Moterys – „Ausros“ bendradarbes“, Moteris, lietuviu moteru zurnalas, 1981, 5 (143), rugsejis – spalis, p. 11–12).

Уровнем поэтического творчества Эгле не уступала мужчинам, но проигрывала в том, что она была женщиной. Что касается В. Сруогене, то вряд ли может историк судить об уровне литературных произведений и одного автора выделять из общего контекста. Сейчас говорится, что сохранилось чуть более десятка стихотворений  Людмилы Малинаускайте-Эгле. Надо иметь в виду, что литературный язык только формировался, каждый автор писал на своём диалекте, и даже был создан принцип согласования диалектов. Быстро менялись правила орфографии и сам алфавит.

В 1920 году семья вернулась в Литву. Людмила Малинаускайте-Эгле общалась только с членами семьи и некоторыми старыми друзьями. В своих стихах она обращалась к прошлому Литвы и её культуре, воспевала духовно-нравственные ценности – патриотизм, героизм, братство и в народном стиле писала о женских чувствах и надеждах, в её произведениях звучали антиклерикальные мотивы. Как прозаик она создавала натуралистические рассказы о жизни простых сельских людей, писала статьи.

В «Википедии» и в других источниках упоминается, что Анна Ахматова перевела восемь стихотворений Людмилы Малинаускайие-Шлюпене-Эгле. Из всех переводов литовской поэзии, сделанных Анной Ахматовой, сегодня легче всего найти переводы стихотворений именно этой поэтессы. Как это произошло? Лев Озеров, начав работу над антологией «Литовские поэты XIX века» (Ленинград: Советский писатель, 1962. Библиотека поэта. Большая серия. С. 274–285.), вручил Анне Ахматовой тексты восьми стихотворений литовской поэтессы. Он писал: «Готовя для Большой серии «Библиотеки поэта» антологию «Литовские поэты XIX века», я попросил Анну Андреевну поучаствовать в ней. Она сразу согласилась и добавила: «Не обязательно подыскивать материал близкий мне, похожий на то, что я сама пишу. Иногда далёкое мне понятней и ближе. Странно? Надо проникать в оригинал, в несхожее с тобой, жить этим оригиналом, высветлить его, самому оставаясь в тени. Если не желать воспроизвести чужое, а внушать ему только своё, то надо писать собственные стихи. Не ручаюсь за порядок слов, но смысл здесь передан верно». Ахматова не хотела рассматривать работу переводчика как способ насаждать свои образы, свой образ мыслей. Я передал Анне Андреевне цикл стихотворений Эгле Малинаускайте. К сроку переводы были мне вручены и, конечно, вошли в антологию» (Озеров Л. Разрозненные пластинки. Воспоминания об Анне Ахматовой. 1991. С. 506–508). Теперь трудно сказать, где и как Л. Озеров нашёл стихи литовской поэтессы. До сих пор её произведения приходится собирать. Многое утеряно. Один из источников – монография историка Ванды Даугирдайте-Сруогене, но и её тоже трудно найти.

В антологии «Литовские поэты XIX века» были опубликованы переводы стихов многих поэтов, большинство их на русский язык переводилось впервые. Антология, изданная в 1962 году, долгое время оставалась единственным печатным изданием, в котором были переводы стихов Людмилы Малинаускайте-Эгле. В ней опубликованы переводы восьми стихотворений: «К Неману», «Литовские леса», «Воспоминания о прошлом», «Грусть», «Красавице», «Соловей», «Оните и Йонукас», «Дворянин и мужик». К сожалению, переводы были без приложения оригинального текста. Перевод стихотворения «К Неману» теперь можно найти и в некоторых других изданиях. Самое известное стихотворение – «Соловей» („Lakstingala“). Правда, автор чуть иначе назвала – «Lakstange». Неясно, почему это произошло. Возможно, сказалось влияние родного диалекта. Перед нами два текста – оригинальный на литовском языке (из газеты «Драугас», издаваемой в США) и перевод на русский язык Анны Ахматовой.

LAKSTANGE

Giedojau anksti ant pavasario,
Kad brolis mano lietuvis are,
Ir kad jis smarkiai save kankino,
Mano giesmele jiji ramino.

O dirva buvo ta neaparta
Seniai, jau seniai, nei viena karta;
Bet brolis mano lietuvis are –
Jam tai didziausia linksmybe dare.

Zmones i jiji piktai ziurejo,
Kad jis ta dirva apart norejo
Ir kad zadejo gruda ten mesti,
O paskui vaisiu nemazai rasti.

Bet jis neklause, ka zmones tare,
Be pertrukimo dirvas are,
Ir liudnas buvo – tik ji linksmino
Mano giesmele, sirdi ramino.

O kad jo dirvos visos zaliavo,
Smulkaus lietelio geguzes gavo, –
Tada man brolis lietuvis tare,
Kad del tevynes tas dirvas are...

СОЛОВЕЙ

Я пел-заливался весною,
Когда над своею сохою
Склонялся литовец – мой брат…
Я был утешать его рад.

Бесплодной земли меж камнями
Никто не касался годами.
Всё брат мой решил превозмочь,
Трудился и день он и ночь...

А люди твердили с насмешкой:
«Работай, мол, глупый!.. Не мешкай!..
Потратишь, мол, зря семена!
Посев твой погибнет сполна...».

Литовцу невесело было,
И всё ж он трудился, унылый,
Не зная свободного дня...
А слушал он только меня!

Но труд награждён был сторицей:
Шумит, словно море, пшеница,
Богатые всходы взошли
На благо родимой земли!

Оба текста – монолог соловья. Только на литовском языке слово «lakstingala» женского рода, поэтому лирический герой очень близок автору. В литовском языке у глагола отсутствует категория рода. В русском языке «соловей» мужского рода, у глагола есть категория рода, и поэтому первое впечатление немного странное. Тут всё правильно, ничего менять нельзя. В оригинале нет прямой речи, а в переводе она появляется. Рифмы в переводе точнее, чем в оригинале. Вспахивание земли и в оригинале, и в переводе надо понимать как работу на благо родины. Стихотворение написано в конце 19-го века. За это время менялись грамматические нормы и формы: ant pavasario (pavasari), jiji (в этом случае, чтобы выделить, к слову «он» добавлено ещё одно такое же слово. С той же целью это слово можно добавить и к другим склоняемым частям речи, кроме существительного. Теперь это – важный материал для лингвистики, хотя старинных форм очень мало. Рукопись перевода этого стихотворения продавалась на аукционе, однако подробности неизвестны.

LIUDNYBE

Liudna, ui liudna cionai ant svieto,
Kad persekioja nelaime kieta!
Niekur ner vilties ne ziburelio,
O nei prisglausti ner patvorelio.

Meiles dainele noriu dainuoti,
Apie vargeli savo rokuoti,
Bet tas liudnumas vis neprileidzia:
Jis tai sirdele labiausiai spaudzia…

O as dainuociau meilia dainele
Apie zaliuju rutu darzeli...
O dabar, dabar... tyli sirdele...
Ir nera misliu didziu galvelej!..

ГРУСТЬ

Грустно, ой, грустно мне жить на свете!
Беды секут меня, словно плети.
Всюду вокруг – точно ночь глухая…
Сердце своё обращу куда я?..

Спела бы песнь про любовь-тревогу,
Горе размыкала б хоть немного, –
Грусть не позволит, – томит и тянет,
Острыми иглами сердце ранит…

Если б забыться хоть на минуту,
Песенку спеть про нежную руту!..
Нет, не могу!.. Моё сердце – рана.
Пусть в моей голове туманно.

Стихотворение грустное, пессимистичное. Название подтверждает это. Грусть так сильна, что не позволяет сердцу сопротивляться, а душе – петь. В оригинале каждая строчка состоит из 10 слогов. Схема рифмы – aabb. Ощущается влияние диалектов Восточной Литвы – ударение в глаголах с приставкой «per» переносится на последующие слоги. Также заметно влияние фольклора: говорится про цветник из рут (цветок невинности, девушки веточками руты украшали волосы, а венками – головы), используются диминутивные формы существительных. Эти же детали можно найти в стихотворениях Антанаса Венажиндиса.
В переводе сохраняется то же самое настроение, рифма и количество слогов в строках. Только в последней строке их меньше – девять (это было возможно исправить, что улучшило бы смысл). В подборе рифм иногда чувствуется некая ненатуральность, что вполне естественно, так как при переводе рифмуются совсем другие слова, чем в оригинале. В самом конце стихотворения подобрана отличная рифма, но мысль становится поверхностной. Совсем не упоминается о цветнике из рут, хотя это  – этнографическое понятие.  В третьей строке первого катрена повторяются те же звуки (точно ночь...), что вредит чистому звучанию (это трудно назвать аллитерацией).  В последней строке нужно ударение на первом слоге. Желательно, чтобы это слово состояло из двух слогов, например «Даже в моей голове туманно», но вряд ли здесь стоит говорить про голову. Перевод предъявляет свои правила, и переводчик не может противиться им, сказать то, что действительно нужно. Иногда так появляются неточности.

GRAZIOJI
Tu tai taip grazi kaipo kvietkelis –
Del taves mano meiles zodelis!
Tavo akeles dangaus grazumo,
Kiek jose laimes ir kiek saldumo!

Pijonku, taip nekalta! – 
O lelijele balta…
Tyliai, ui tyliai ziuri…
Tokiu juk nieks neturi!

Kodel veidelis nuliudo tavo?
Argi sirdele vargeli gavo?
Juk skaisciau zibi negu zemciugas…
Tavo galvele juk redo slugos…

КРАСАВИЦЕ

Ты, словно цветик, словно
Фиалка, дивно хороша!
Прими простой напев любовный,
О белой лилии, душа!

Глаза полны нездешней властью,
Они как звёзды на пути.
В них столько нежности и счастья,
Нигде подобных не найти…

Но что ж сегодня слёзы-росы
Дрожат в глазах твоих живых?..
Ведь золотом блистают косы,
Служанки убирают их...

Это стихотворение – гимн женской красоте. В конце текста говорится о социальном положении красавицы. В тексте на литовском языке много диминутивов, риторических восклицаний и вопросов, эпитет (baltas – белый – слово, которое часто повторяется в фольклоре и говорит о нежности, сакральности). Это подтверждает близость к фольклору. Смысл некоторых слов трудно понять. В отдельных случаях ударение перенесено с окончания слова в его начало.

В названии перевода лучше использовать именительный падеж (так точнее). Если иметь в виду только лексику, то перевод очень хороший. Есть некоторые неточности в стихосложении. В первом и третьем катренах оригинала во всех строках по 10 слогов, а во втором – по 7. В переводе – во всех нечётных строках по 9 слогов (в самой первой – 7), а в чётных – 8 слогов. В оригинале схема рифмы – aabb, а в переводе – abab.

Всё-таки, надо восхищаться уровнем перевода. Ведь Анна Ахматова не знала литовского языка. В статье Алёны-Софии Ивинской и Галины Михайловой «Литовская поэзия в переводах Анны Ахматовой: культурологический аспект» упоминается, что в письменных источниках не говорится о наличии подстрочников и помощи со стороны, но всё же авторы приходят к мнению, что было и одно, и другое. Трудно представить, сколько времени пришлось уделить работе со словарями и консультациям со знающими литовский язык (Львом Озеровым, Марией Петровых и, возможно, с другими), чтобы точно передать содержание и звучание стихотворения. Стихи Людмилы Малинаускайте-Эгле стали для неё очень близкими. Она её считала первой литовской женщиной-поэтом. На самом деле до неё были ещё две: Каролина Праняускайте (18 01 1828–26 05 1859) и Уршуле Тамошюнайте (01 12 1847–13 05 1906). Не стоит углубляться в порядок слов, ведь у каждого языка – своя грамматическая система. Самое главное – содержание и безупречное звучание.
Анна Ахматова переводила как с литовского, так и с других языков, но своим стихам она уделяла больше внимания. Выбирать произведения для перевода она не могла, так как выполняла заказы издательств, и поэтому даже не считала себя переводчиком, хотя владела французским, итальянским, английским и немецким языками и, вероятно, могла добиться славы и на этом поприще.
Антологии «Литовские поэты XIX века» предшествовало издание в 1955 году антологии на литовском языке («Lietuviu poezija XIX amzius»), которая теперь стала библиографической редкостью.
Антология на русском языке сближает литовскую и русскую поэзию, даёт возможность хотя бы из переводов познакомиться с творчеством Людмилы Малинаускайте-Шлюпене-Эгле и других поэтов. Оригиналы её произведений на литовском языке сохранились в периодических изданиях Литвы и США и в архивах Льва Озерова и Анны Ахматовой. Оригинальные тексты удалось найти в газетах «Аушра» и «Драугас», в книге «Auszra 1883–1886. Ivadine knyga» и в сборниках материалов газеты «Аушра».

Редактор – Георгий Батист.

Источники:

1. Литовские поэты XIX века. Ленинград: Советский писатель, 1962 (Библиотека поэта. Большая серия). С. 274–285.
2. Озеров Л. Разрозненные пластинки. Воспоминания об Анне Ахматовой. М. Сов. Писатель. 1991.  С. 506–508.
3. Enciklopedija Lietuvai ir Pasauliui: https://lietuvai.lt/wiki/Liudvika_Malinauskait-
4. Draugas, February 12, 1983, part two, Nr. 30 (6), p. 3.
5. Auszra 1883–1886. Ivadine knyga, Lietuviu literaturos ir tautosakos institutas; V.; 2023.
6. Moteris, lietuviu moteru zurnalas, 1981, 5 (143), rugsejis – spalis, p. 11–12. V. Sruogiene. „Moterys – „Ausros“ bendradarbes“.
7. Алёна-София Ивинская, Галина Михайлова. Литовская поэзия в переводах Анны Ахматовой: культурологический аспект.
(https://www.zurnalai.vu.lt/literatura/article/view/10160/8029)