Глава 17

Мой друг,
на свете есть Миры,
где – ни ошибок, ни потопов,
ни лжи, ни сна, ни телескопов.
Мой друг,
на свете
есть
Миры!

Владимир Мальчевский

Конечно, если речь идёт о профессиональном писательстве, это все не то! Настоящий писатель должен вставать в четыре часа утра, пока все спят, три часа работать, каждый день выдавать 1000 знаков, на следующий день переписывать, ловя на страницах самого себя в подсознании, вот тут я опять начал учить других, тут валять дурака, а тут… Почему я тут вообще это все это написал?  Есть такая история про Фазиля Искандера, один раз он на каком-то съезде литераторов произнёс речь, говорил долго, записали, назавтра в машине друга неслись на Чёрное море, он поставил ему кассету со вчерашней лекцией на магнитофон, объясни, пожалуйста, о чем ты говорил? Самый лучший юморист Кавказа послушал и отказался:

— Хоть убей, не знаю! Сам не могу вкупиться! - Не смог отдуплить, Фазиль Искандер хорошо понимал язык блатных и воров. Для тех, кто воровскую жизнь знает, никаких объяснений не требуется; для тех, кто нет объяснять не имеет смысла. Сколько будет по-воровски 2х2? Да сколько угодно, Пахан спросил Сергея с заднего сиденья:

— А как же Башня? Вы все на неё подсели, как я понял! - Разбитые губы мешали ему говорить. — По мне беспонтово это всё. Честно говоря, в этом пакистане меня даже прибило: или бандиты, или монахи. Давай лучше со мной в бизнес! Пару-тройку карманных таможенников, такие будем дела делать…

— Почему, есть башня, — Руднев заметил, они ехали в Останкино. — Ты чего такой веселый?

— Я в хорошем настроении, что, нельзя? — Если бы он был настоящий Сергей, то вспомнил, как Шах однажды положил на мороженое пломбир сверху икры минтая, съел, поэт удивился.

— А что, — отмахнулся Киллер, — в Альбионе кладут же айскрим на яблочный пирог, и все дела! Так что… — Рассказал, однажды в Лондоне он зашёл в Чайна-таун купить женьшеня, в России эти корни выбрасывали на помойку, продавщица была серьёзна и

немного напряжена, снаружи дул холодный ветер, внутри было тихо и тепло, позвякивали колокольчики.

— Если простудились, не употребляйте, — китаянка протянула ему свёрток с твёрдыми, прозрачными коричневыми пластинками, похожими на ногти мертвецов. Женьшень был довольно дорогой, 29 фунтов.

— Я болеть вроде не собираюсь, — сказал Киллер. Внизу ниже пояса засвербело, демобилизовавшись, он сначала попал в Белград и Будапешт, потом в Англию, наследил прилично, но внимания тут на это никто не обращал, югославы были в душе такие же, как афганцы, а в капиталистическом мире полиция по заказным не работает, убить можно даже президента, это же не уклонение от налогов.

— Простудитесь, - ответила миниатюрная куколка страны серединной мудрости. — Тут все простужаются, это Лондон. — Через несколько дней сержант простудился.

В Лондоне было интересно, его называли «сэр», а приехавших на поденную работу по найму украинцев нет, видимо, из-за того, что он был кавказец; несколько дней Киллер жил на углу Оксфорд стрит и площади Пикадилли, там, где Нельсон, ходил в кинотеатр, он был не доходя до памятника, и развлекательный центр «Трокадеро», потом деньги кончилось, как часто бывало, ночевать пришлось на улице, утром крайнего дня он принял ванну в роскошном номере, побрился, сходил вниз на завтрак, он же «бранч», было воскресенье, съел все, что только можно, яичницу, сосиски, пирожные, английский завтрак очень обильный, происходит это от того, что в старые времена мужчины, которым приходилось весь день работать на дожде и ветре в стране с самым плохим климатом, и работать физически, должны были хорошо поесть, в ход зло все.

Потом он выписался из отеля, взвалил на плечи рюкзак и пошёл к метро, где сел на ступеньки на половине лестницы, ведущей вниз к поездам, и внутренне засмеялся, надо идти туда в тоннель к бомжам, где тёплый ветер. Теперь это его новый дом! Ну и искать новый заказ, конечно… Киллер любил жить безрассудно красиво.

В подземных кварталах столицы Англии, он велик, этот подземный город, в 21 год он впервые услышал предание о красных полях Ноуна. «Ка» рационального мира хотело, чтобы его схватили за его преступления или убили, «ка» подсознательного стрелков и снайперов,  чтобы он жил и продолжал во весь голос петь свою песню. Рыбаки Шотландии и Уэльса знали, что их красивые острова принадлежат высшей доброй расе, обитающей в далеком космосе, в настоящее время все было наоборот, они находились в руках злобной местной буржуазии, долг воина-интернационалиста был им как-то помочь, Лондон без политики.

Надо сказать, Шах почувствовал, что он стал меняться. Трудности, с которыми ему пришлось столкнулся в новом мире были не в виде галлюцинации-наркомании в стиле Ubisoft, а вполне реальными, никакой цивилизации тут не было, сломанная нога означала смерть от голода. Иногда, когда пространства пересекались, и рельеф менялся, а вместе с ним и ландшафт, становились видны отдаленные деревни, по большей части они были пустые.

Те, кто их построил или там жили, их бросили, ушли и исчезли, Киллер начал подозревать, что этот мир тоже есть лишь часть какого-то другого, так сказать, ответвление, даже не ветка, а цветок на ветке огромного параллельного дерева с корнями, стволом и другими ветками, уходящими слоями вверх, иначе зачем все эти солнца? Ещё к нему приходили мысли, что эти изменения интерактивны, картины, которые перед нашими глазами разворачивал невидимый, но могущественный ландшафтный архитектор, то один пейзаж, то другой, каким-то образом связаны с нашими реакциями на это, по сути весь параллельный мир мог быть коллективным разумом, это было сильно.

Хорошие местности они с Инной видели перед собой или плохие,  их не волновало, убивать никого они больше не хотел, они мечтали о Москве, им хотелось чего-то более комфортного и менее люфтящего, чем жизнь штатного убийцы и подруги жены его армейского товарища даже не Бог знает, где, а в другой плоскости, и подсветки, слишком тут было тускло и тухло, ни горячей воды, ни отопления, ни даже канализации, не то, что ночных клубов и бассейнов. Можно, конечно, обвинить сержанта и пловчиху в буржуазности, но автор бы не стал этого делать, дело было в другом. В этом мире кроме лесных гор, ручьев, болот и диких зверей, больше ничего не было…

Да, заснеженные пики уходили ввысь, она была необъятна, идеальное место для медитации, по ночам с Хребтов ужаса раздавался зловещий вой отарков, временами переходя в тоненький ультразвук, хныкание жертвы, которую они рвали и делили, днём солнца то пекли, то просто грели, делая все вокруг более уютным, поляны и лощины, но никаких городов, портов и морей на горизонте не появлялось, предстаньте, что вы всю жизнь живёте в Афганистане, поймёте это. Море могло замаячить на горизонте, но сколько бы ты к нему не шёл, расстояние покрыть не мог, оно было так же далеко.

Особо ядовитых насекомых,  огромных пауков и анаконд вокруг не было, в лесах были змеи, надо ещё добраться, донимали головные боли, колдовство отца Боцмана, заклинаниями постоянно уменьшающего его «дангчог», работало, в такие минуты желудок нашего героя переставал варить, и все лезло обратно.  Шах не мог понять, сколько он пропускал по голове, и нокаутировали, и били, никогда ничего подобного не было, чуть хуже стало и зрение,  они шли, шли и шли — под лежачий камень вода не течёт… — и вдруг увидели башню, кроме того, что узрел во сне Нестор, добавить особо нечего.

Они повернулись, чтобы посмотреть, куда попали, и то, что увидели, привело их буквально в восхищение! Поле было сочного алого цвета, как будто здесь проходило титаническое сражение и земля не смогла впитать всю пролитую людьми и богами кровь, затем поняли, перед ним не кровь, а розы, как это привлекало! Шах думал, что такой ярко-алый цвет могут иметь только афганские маки, черт возьми, эти были более.

Внутри них с  Инной начало рождаться смешанное чувство радости и триумфа, наполняя сердце, пока они не ощутили, что оно вот-вот лопнет, разовьётся от непонятно откуда взявшегося иллюзорного чувстве счастья, наконец нашли что-то прочное и древнее, не мираж, единственное, чего они боялись, что пространственно-временные потоки внезапно пересекутся, и это все прекратится, вид мягкого алого  земляного пирога с воткнутой посередине огромной не зажженной свечой заменит скорбный вид покосившихся соломенных крыш, мокрых от дождя или снега, вернее, вообще никогда не просыхающих. В победоносном жесте Шах поднял над головой сжатые в кулаки руки, держа их над плечами на одном уровне, представляя между ними невидимую винтовку, и замер. Если бы рядом с ними был Танцор, он бы точно крикнул:

— Венсеремос!!! — Поле простиралось на мили, слегка повышаясь в отдалении, на горизонте стояла башня. Представьте себе чёрную шахматную ладью, сильно вытянутую вверх так, что она стала напоминать ферзя, только наверху бойницы, а не круглый шарик. Она представляла собой каменную колонну, уходящую так высоко, что они едва различали ее вершину. Окруженное нежно пахнущими красными розами массивное основание, фактически тонувшее в них, свидетельствовало об огромной массе этого грандиозного, возможно, внеземного строения, тем не менее постройка выглядела на редкость воздушной и грациозной, так умели строить только много тысяч лет назад рабы Кхултху. Был бы сейчас рядом с ними Игорь Северянин, он воспел ее.

— Есть в этой башне осадность… — Камень, из которой она была сделана, казался не совсем черным, как они решил поначалу, а, скорее, цвета сажи. Узкие окна-щели опоясывали башню восходящей спиралью, под ними вилась почти нескончаемая лестница высоких и грозных каменных ступенек, ведущих все выше. Башня походила на поставленный на земле и возвышающийся над полем роз темный восклицательный знак, или несколько, взгроможденных один на другой.

По выгнувшемуся над ней выпуклой линзой вверх голубому небу парусниками плыли в неведомые дали пухлые белые облака, Инна невольно вспомнила Галича, с каким удовольствием она бы сейчас умяла кило коньяка и пару цыплят! Они бесконечным потоком двигались над вершиной    этого молчаливого восклицания и вокруг, складываясь в странные письмена, похожие на древние, незнакомые науке руны, возможно, башню построили хозяева самой северной земли Гипербореи.

Да, серовато-черная колонна, подпирающая горизонт, более внимательно рассмотрел строение Шах. В поднимающихся по спирали окнах он видел яркий, самовозникший синий свет, казалось, слышал крики тех, кто заточен в ее стенах, там внутри кто-то есть, он это чувствовал, мощь этого места, и источаемое им зло.

Инна поняла другое, с башней что-то не так, перегородки между мирами, встретив ее, теряют свою прочность, потенциал зла растет все быстрее и быстрее, словно раковая опухоль, выпивающая все соки из когда-то здорового тела, перед ним высилась не просто

башня из темно-серого камня, нет, они видели перед собой величайшую тайну мира, последнюю и страшную. Магическая меж пространственная конструкция, источник энергии невообразимой мощности!

— По-моему, она отвечает за размер, — еле-еле шевеля губами, сказала Инна.

— Что? — Шах не понял.

— Ну же, олицетворяет свет и порядок, их материальное выражение, обеспечивает существование всех миров, основополагающего параметра устройства вселенной размер, определяет строение всех объектов и их соотношение. За пределами размера существовать не может ничего. Учила в школе.

— Тебе фантастические романы писать надо.

— Вот фантастика! — Инна прослезилась, генератор силы, удерживающей ткань реальности несчетного числа миров, оказывается, он есть, великий процессор. Вот как выглядит Бог-отец.

— Стоит на чем-то вроде энергетического узла, - сказал Киллер, — приколи! — От великой туры во все стороны расходились какие-то силовые линии, не то шесть, не то восемь, четное число. — Все вселенные сходятся к ней, как к некоей стержневой основе? Ты хотела сказать это? — Киллер знал, о чем Инна, но хотел услышать это от неё.

— Только в одном мире башня существует в виде башни, наверное, в каждом в ином облике. — Инна остановилась. — А когда мы приедем обратно, ты на мне женишься? — Она обвила его шею двумя руками. — Пойдём к ней? — И они, как дети, побежали к башне.

Они не видели, как из леса, когда они скрылись, вышла девушка с длинной русой косой, один её глаз, левый, был зелёный, шрам от верхушки лба шёл через все лицо, безобразно уродуя правый второй, которого не было, он вытек, только веко,  это был Один. Палач, бандит, фашист, садист, предатель и отморозок. В Башне, как в эпицентре силы, заточена квинтэссенция зла Алый Король, только там его можно и удерживать, естественно, оно хочет вырваться. Низкие люди в желтых плащах, помните? Бог создал магию, или магия Бога, а потом им пришла на смену эпоха машин.

К вам обращается человек, назвавшийся агентом Грейвзом. Внутри находится пистолет, сотня патронов и неопровержимые доказательства того, что кто-то разрушил вашу жизнь. Грейвз не советует, что делать с этой информацией или содержимым кейса, но он утверждает, что если вы предпримете какие-либо действия, в том числе со смертельным исходом, то никаких последствий не будет! Что вы будете делать? Это предпосылка, с которой начинается «100 пуль», это город под названием «Исполнение желаний», в котором задается вопрос:

- Если кому-то дано разрешение существовать вне закона и собственной морали, может ли он оправдать самую экстремальную реакцию из возможных? - Несмотря на это, «100 пуль» захватывающий документальный сериал о разных людях, которым предоставляется возможность совершить убийство, это о заговоре внутри заговора, портфель и его содержимое являются частью общего сюжета, но это всего лишь отправная точка для более масштабной истории что касается власти и коррупции, то в некотором смысле это комментарий к основам насилия в одной из самых могущественных стран мира: Соединенных Штатах Америки.

По каким телефонам можно было дозвониться Роджеру (Dial by your location):

+1 669 900 6833 US (San Jose)
+1 719 359 4580 US
+1 253 205 0468 US
 +1 253 215 8782 US (Tacoma)
 +1 346 248 7799 US (Houston)
 +1 669 444 9171 US
 +1 689 278 1000 US
+1 929 205 6099 US (New York)
 +1 301 715 8592 US (Washington DC) +1 305 224 1968 US
 +1 309 205 3325 US
 +1 312 626 6799 US (Chicago)
 +1 360 209 5623 US
 +1 386 347 5053 US
 +1 507 473 4847 US
 +1 564 217 2000 US
 +1 646 931 3860 US

Конец семнадцатой главы