Незачёркнутость

Молитвенная тишь смиренно дышит.
А что стоит за этой тишиной,
за ней, которая и думы слышит?
За нею – жизнь, весь путь её былой.
Отсюда-то, из недр чувств недужных,
из шума-гама пёстрой маяты,
из пустоты словес и дел ненужных
и вынута она для высоты.
От боли, с болью рождена, благая.
А жизнь, её явившая на свет,
зачем-то чаду своему мешает,
порой сводя все бдения на нет.
Врывается мятежность в миг пречистый,
смятение в груди производя.
Так мать подчас крикливо и речисто
зачёркивает сказку для дитя
и не даёт ему расправить крылья
и ясный взор поднять за облака.
Мечтающих взлететь над серой пылью
одёргивает жёсткая рука.
Судьба своё, своё диктует чадам,
лишь собственные принципы ценя.
И лезет в души, словно так и надо,
настырный гомон суетного дня.
Пытаюсь я не поддаваться лиху.
И, стоя перед теплотой свечи,
шумливой жизни повторяю тихо:
«Я вырос, мама, вырос. Помолчи».
Неправ я, впрочем. Видимо, покуда
не вырос, если гам ещё во мне.
Но не зачёркнуто под Небом чудо,
хотя и в неокрепшей тишине.