Андрюшка

**
Ему семь лет. Ребёнок, как и все.
Не знал отца. Жил с мамой в старом доме.
Он провожал закат, встречал рассвет.
Не ждал войны, не знал вестей о громе.

Но громыхнула грозная война
И в детство ворвалась дождём жестоким.
И мать окопы рыть уведена
Каким-то немцем: тощим и высоким.

Судьба в лице соседки шанс дала
Кусочком хлеба и тарелкой супа.
Он научился их беречь сполна:
Съедать за раз всё было очень глупо.

Он материнской ласки был лишён
И стал угрюм, совсем неразговорчив.
Но детство сохранялось всё-же в нём.
А игры стали правильней и зорче.

**
Тогда безумство сделало рывок
Прострелом детских ног из автомата.
А он опять душой воскреснуть смог —
На костыльке скакал витиевато.

Когда с туберкулёзным кашлем мать
Вернулась в дом, он звонкий голос вспомнил.
И снова зло пыталось разорвать святую душу в клочья или комья.

Оно явилось в облике жильца,
Оформленного офицерской формой.
Жестокого и злого подлеца.
И избиенье в доме стало нормой.

**
Ему семь лет. Он всё ещё дитя.
Ночуя ночь в мороз на сеновале
Он, голосом незвонким шелестя,
Молил её, чтобы к своим бежали.

— Ах, мама, не смотри, что с костыльком.
Я знаешь как скакать на нём умею?!
Бежим, мамуля! Вот, одним рывком!
Бежим, родная! Я с тобой поспею.

И вот дорога. Небогатый скарб
В тележке через степь, хромая, тянут.
У жизни в рукаве хватает карт,
Когда на шее узел крепко стянут.

**
Ушли. Прибились. Тесно, но свои!
Среди своих и хлеб с травой не горек.
И детство наполняет снова дни,
И оживает сердце в свете зорек.

А там — прорыв, их дом освобождён.
— Давай с тобой вернём родные стены.
И мальчик снова в радости и в нём
Растут души окрепшей перемены.

— Ах, вот мои солдатики, ура!
И кубики, облезшие убого.
(Поймёт ли это нынче детвора:
Какое счастье?! Как же это много!)

— Ах, мама! Мои книжки, целых три!
Он бережно их на столе разложит.
(Смотри, ребёнок нынешний, смотри,
Как дорог быть остаток детства может!)

**
Ему всего лишь семь. Предела нет
Всецело распирающему счастью.
Он не давал зарок или завет.
Судьба его вела к любви, участью.

И вдруг, в кладовке, новый паровоз!
Такой красивый, красочный и яркий.
Откуда он? Кто нам его принёс?
Кому, зачем сейчас дарить подарки?

Мальчишка потянул и...                Грянул взрыв...
Нет больше с костыльком того мальчишки...
Какой души уродливой порыв
Вершит такие подлые делишки?!

Так отходил нацист из городов.
Так мстил за неуспех и непобеду.
Вот детство, его радости остров —
И тут же не осталось даже следа.

**
Не дайте этой пакости восстать!
Не дайте ей взрастить своё наследство!
Она умеет тело убивать,
Когда не может уничтожить в теле детство.