Скандал в высшем свете

Глава 11, 12

Вернувшись домой, Джейн тут же заперлась в своей комнате, так и не ответив на шквал вопросов и предположений, которыми засыпали ее сестры. Первым делом надо было хорошенько подумать. Главным предметом глубоких размышлений оставался, конечно, Грейсон. В присутствии маркиза Седжкрофта Джейн думать не могла – мозг отказывался выполнять любую работу, кроме самой необходимой.

Можно было бы и не слишком утруждать себя мыслями об этом человеке, если бы не та трогательная искренность, которую он проявил, оберегая честь сестры. В минуты тревоги и ярости особенно явственно проступила братская любовь, и открылся панический страх человека, внезапно обнаружившего, что он не в силах править миром.

Громогласный, патетичный Грейсон Боскасл! Им двигали высокие, благие намерения, хотя методы воздействия оставляли желать лучшего. Джейн не могла понять, почему рядом с этим человеком чувствовала себя так легко и непринужденно. Может быть, потому, что его не шокировали ее слова. Тем более что поступок, который она совершила совсем недавно, действительно можно считать из ряда вон выходящим.
Так шокирует ли его ее секрет?

Может быть, и так – особенно в том случае, если сцена с сестрой Хлоей стала отражением твердой жизненной позиции. Судя по всему, либеральные стандарты безответственного поведения в семействе Боскаслов распространялись исключительно на мужчин.

И все же, чем бы ни закончилась вся эта запутанная и не слишком приятная история, сейчас маркиз Седжкрофт заставил мисс Уэлшем почувствовать себя интересной и привлекательной, а ведь до сих пор еще никто, кроме любимых собак, не ценил Джейн ради нее самой.

Проблема лишь в том, что Грейсон не знает, кем на самом деле является мисс Уэлшем. Не знает о ее невероятном поступке. Что бы сказал этот человек, если бы правда внезапно открылась?

День, проведенный с Джейн, оказался на редкость приятным, и Грейсон старался не думать о том неизбежном выяснении отношений с Хлоей, которое предстояло вечером. Из всего обширного семейства именно младшая сестра доставляла больше всех забот и тревог, и именно с ней приходилось постоянно ссориться. Причина, возможно, заключалась в родстве характеров.

И брат, и сестра отличались решительностью, самостоятельностью, дерзостью. Они не боялись рисковать и часто оказывались в заведомо опасных ситуациях.

Обоих как магнитом притягивали неприятности. Оба предпочитали полагаться лишь на собственные силы и не думать о последствиях.

Маркиз остановился у двери в комнату сестры, собираясь с духом перед предстоящей схваткой. В минуты, подобные этой, он очень жалел, что рядом нет твердой словно сталь старшей сестры Эммы. Ее присутствие оказалось бы очень кстати. Не помешал бы и Хит: мягкая настойчивость проницательного и безупречно вежливого джентльмена, судя по всему, имела свойство обезоруживать женщин. Помогла бы Джейн – даже в том случае, если бы потом в пух и прах раскритиковала поведение друга и покровителя. Грейсон не мог не сознавать, что в делах личного характера проявлял такт рвущегося в бой барана. Но ведь в жизни порою случаются ситуации, когда просто необходимы выдержка и твердость. Тем более что глава семьи – именно он, нравится ему это или нет. И все остальные должны подчиняться воле маркиза.

Так почему же Хлоя на каждом шагу перечит и старается поступить по-своему? Что делать с этой своенравной, безоговорочно убежденной в собственной правоте девчонкой?

Седжкрофт открыл дверь. Он и понятия не имел, с чего начать разговор.

Сестра сидела за письменным столом. Блестящие черные волосы рассыпались по плечам, закрывая спину, словно крыло большой птицы. Услышав за спиной шаги брата, она заметно напряглась, но не обернулась.

– Вот и явился мой тюремщик, – спокойно произнесла она. – Пожалуйста, оставьте хлеб и воду возле двери.

– Хлоя!

– Грейсон?

Седжкрофт начал было говорить, но, заметив на столе карандашный портрет Брэндона, тут же замолчал. Брэндон был младшим в семье и любимцем Хлои, а кроме того, ее верным товарищем и соучастником детских проказ. Смерть брата, а затем и смерть отца опустошили душу девушки как раз в то время, когда ей следовало готовиться к вступлению в брак.

И снова Седжкрофт принялся винить себя за то, что не сумел оказаться рядом с сестрой и отцом в ту тяжкую минуту, когда пришло известие о гибели Брэндона. Ройден Боскасл несколько месяцев умолял старшего сына вернуться в семейное поместье хотя бы на неделю – чтобы поохотиться и повидаться с близкими. Грейсон, однако, находил отговорку за отговоркой, обещая приехать позже. Он не понимал, что время текло неумолимо и встреча могла так и не состояться.

Неужели Ройден Боскасл предчувствовал собственную смерть? Седжкрофт постоянно спрашивал себя, продлился ли бы век отца, окажись он рядом в трагическую минуту. Удалось ли бы смягчить удар? Когда пришло страшное письмо, Хлоя с отцом жили в поместье одни; старик умер на руках беспомощной и испуганной дочери. Неожиданный удар и горе изменили характер девушки.

– И как же ты объяснишь свое сегодняшнее поведение? – спокойно поинтересовался Седжкрофт.

– Не собираюсь ничего объяснять. Маркиз присел на кресло.

– Хлоя, повернись и давай поговорим. Мы просто должны обсудить все, что произошло.

Девушка немного помедлила, но потом все-таки повернулась, взглянув на брата. В голубых глазах застыли холод и… боль. Боль эта отдалась в сердце маркиза, и он тяжело вздохнул.

– Чего же ты от меня ожидала? – наконец почти с отчаянием спросил брат. – Ведь этот человек всего-навсего военный!

Девушка нервно постучала ручкой по столу.

– Так, значит, если бы я целовала герцога, ты одобрил бы мое поведение?

– Разумеется, нет, – решительно ответил Седжкрофт. – Но во всяком случае, любой аристократ – человек нашего сословия, и, значит, можно было бы говорить о свадьбе. А этого молодца я даже ни разу не видел.

Хлоя прикусила губу.

– Ради чего ты притащил Джейн? Чтобы она оказалась свидетельницей моего позора?

– На самом деле Джейн защищала тебя.

– Было бы замечательно, если бы кто-нибудь смог защитить от твоего внимания ее, – резко парировала Хлоя, обдавая брата огнем таких же, как у него, яростных глаз.

Маркиз лишь вздохнул, решив оставить вызов без ответа.

– Хлоя, ты же не будешь утверждать, что действительно любишь этого человека.

– А почему, собственно говоря, я не могу его любить?

Седжкрофт печально покачал головой:

– Мне не нравится та позиция, которую ты заняла в последнее время. Не могу одобрить и работу в приюте для брошенных детей и в женском исправительном доме – со всеми этими падшими женщинами и шлюхами.

– Но ведь никто не думает о них, никому они не нужны, Грейсон! – с болью и состраданием воскликнула Хлоя. – У них нет даже родителей, которые могли бы помочь и пожалеть.

Нет родителей. Так, значит, ощущение потери оказалось таким острым и всепроникающим, что рядом с этими обездоленными созданиями сестра чувствовала себя уютнее, чем в собственной семье.

– Я люблю тебя, Хлоя, и тревожусь, – неуверенно, растерянно признался Грейсон. – Мы все тебя очень любим.

– В таком случае разреши жить так, как я считаю нужным.

– Только в том случае, если смогу одобрить твой выбор. – Маркиз поднялся и, засунув руки в карманы, принялся мерить шагами комнату за спиной сестры. – Может быть, стоит как можно скорее найти тебе достойного мужа? Такого, которого выбрал бы сам отец.

Голубые глаза затуманились облаком печали, но девушка тут же совладала с чувствами.

– Папа непременно разрешил бы мне самой выбрать спутника жизни.

– Мы оба прекрасно понимаем, что это не так, – быстро возразил маркиз. – Отец был тираном, Хлоя, и, несмотря на любовь, мы должны это признать. А временами старик оказывался поистине невыносимым.
Девушка вскочила. Щеки ее пылали, а в голосе звенел гнев.

– Не смей говорить такое!

– Но это правда. И она вовсе не означает, что я не любил и не люблю отца. Мне его не хватает так же, как тебе.

– Мне необходимо отправиться в Непал, – неожиданно заявила Хлоя.

– Что?! – Брат решил, что ослышался.

– Хочу разыскать тело Брэндона.

Маркиз глубоко, печально вздохнул. Он не мог рассказать сестре, что скорее всего хищные звери просто не оставили ничего, что можно было бы привезти домой и похоронить. Ведь Брэндон и его товарищи погибли в глухом овраге, куда их обманом заманили повстанцы. Никто до сих пор не открыл девушке зловещих деталей смерти любимого брата. Больше того, никто даже не знал наверняка, что произошло, – и это несмотря на усилия Хита и Дрейка докопаться до правды.

– Об этом не может быть и речи, Хлоя. – Маркиз убежденно покачал головой.

– Но идея принадлежит не мне, а папе.

– Думаю, что он собирался ехать сам.

– Со мной обещал поехать Девон.

– В таком случае, как только этот наглец вернется домой, я просто сверну ему шею, – убежденно пообещал старший брат.

Хлоя смотрела на неумолимого упрямца, из гордости пытаясь скрыть слезы – слезы обиды, горя и отчаяния.

– Когда-нибудь я все равно поступлю так, как считаю нужным!

– Не допущу!

Седжкрофт схватил сестру за плечи. Девушка напряглась и отвела взгляд.

– Не смей больше встречаться с этим военным, – приказал Грейсон, сам удивляясь тому, как похож его голос на голос отца.

– Думаю, что тебе удалось навсегда его отпугнуть, – пробормотала девушка.

– Надеюсь.

Хлоя наконец взглянула на брата, и на сей раз голубые глаза светились лукавством.

– Думаю, что одновременно тебе удалось отпугнуть и Джейн.

– Тебе стоит услышать, что она бесстрашно встала на твою защиту.

– Мне нравится мисс Уэлшем, – призналась Хлоя, глубоко вздохнув. – В ней есть что-то очень притягательное. Пожалуйста, постарайся не навредить ей!

Седжкрофт взглянул с удивлением:

– Но, Хлоя, можно сказать, что я стал ее другом благодаря тебе. Именно ты убедила меня в часовне, что необходимо помочь молодой леди в сложной ситуации, и я начал думать, как это можно сделать. И знаешь, мисс Уэлшем мне тоже нравится. С ней так легко разговаривать.

– Поостерегись, не зайди в своей дружбе слишком далеко, – спокойно предупредила сестра.

Грейсон вздохнул с облегчением, сразу почувствовав непреодолимое желание покрепче обнять младшую сестренку – ведь для него Хлоя так и оставалась девочкой. Так, значит, Джейн сможет объединить их; она окажется именно тем связующим звеном, которое восстановит нарушенное взаимопонимание. Леди Джейн Уэлшем, его разумный миротворец и невольная соблазнительница.

– Думаю, Джейн сумеет сама о себе позаботиться, – заключил Седжкрофт. – Особенно если нам удастся убедить ее в своей искренней преданности.

– Надеюсь. – Хлоя понимающе улыбнулась. – Может быть, именно эта девочка сможет раскрыть лучшие стороны твоей души.

– И усыпит зверя?

Сестра рассмеялась, не в силах противостоять обаянию старшего брата:

– Хочется в это верить, ради ее же блага.
Глава 12

Следующие пять дней Грейсон Боскасл исправно исполнял роль внимательного кавалера, сопровождая Джейн Уэлшем на вечера, лекции и даже на поздний ужин в кругу близких друзей у графа Кларендона. Он посвящал девушку в утонченные удовольствия своего мира, в то сияющее царство, в которое прежде ей удавалось лишь заглянуть. Вместо того чтобы, как надеялась она сама, провалиться в мирное забвение, приходилось принимать комплименты светских львов и политиков; среди друзей и приятелей оказались актрисы, игроки и не нашедшие признания в Париже художники. Леди Уэлшем посещала доки, где наблюдала за разгрузкой только что пришедших из Китая кораблей Грейсона, ни на минуту не забывая, что все эти случайно выпавшие на ее долю радости скоро закончатся.

Джейн очень не хотелось, чтобы они заканчивались. Сейчас каждый момент жизни был до предела заполнен присутствием маркиза Седжкрофта. Грейсон оказался непредсказуемым: то дерзким, то задумчивым, то нежно-внимательным. Он неумолимо притягивал к себе, и Джейн начала опасаться, что не сможет скрыть все возрастающую симпатию.

В определенных обстоятельствах именно Грейсон Боскасл оказывался лучшим советчиком, самым верным и понимающим другом, о котором можно было только мечтать. Джейн всем сердцем стремилась заслужить его симпатию.

Кэролайн и Миранда на цыпочках пробрались в темную комнату сестры и с сочувствием смотрели на распростертую на кровати тонкую фигурку. Джейн лежала подобно каменному изваянию. Лоб закрывало смоченное в холодной воде полотенце, а длинные волосы рассыпались по подушке. Девушка притворялась, что спит, но через некоторое время нервы не выдержали навязчивого внимания и напряженного молчания сестер. Продолжать игру было бессмысленно.

– Уходите сейчас же, – тихо, сквозь зубы, процедила она.

– О, Джейн, – прошептала Миранда, едва не задыхаясь от сочувствия, – ты выглядишь… совершенно разбитой.

– Вполне возможно, потому что именно так я себя и чувствую.

Кэролайн присела на кровать и заговорила с видом горестной убежденности:

– Я оказалась права. Седжкрофт поистине ужасен.

– Вовсе нет. – Джейн сняла полотенце и в знак протеста открыла глаза. – Напротив, он прекрасен. Знакомство с ним – самое замечательное и интересное, что мне удалось испытать в жизни.

Сестры обменялись испуганно-изумленными взглядами.

– Говори скорее, – приказала Миранда, устраиваясь на кровати рядом с Кэролайн.

– Ничего я вам не скажу.

– Если ты имеешь в виду, что он совратил тебя, – прошептала Миранда, – в первую же неделю после…

– Разумеется, он меня не совращал, – раздраженно оборвала Джейн. – Ну, может быть, раз-другой поцеловал.

Кэролайн нахмурилась:

– Потому-то ты и лежишь здесь в темноте?

– Если бы Седжкрофт когда-нибудь поцеловал вас, то вы не задавали бы таких глупых вопросов. Скорее всего вообще лишились бы дара речи.

– Думаю, мы составили об этом человеке неправильное представление, – после долгого молчания заключила Миранда. – В определенных условиях он может быть просто очаровательным.

– А разве кто-то в этом сомневался? – Джейн живо представила безграничные возможности маркиза и вздохнула. – Ведь именно это качество и делает его столь успешным негодяем.

– Но в таком случае, – поинтересовалась Кэролайн, – как же тебе удается противостоять обаянию?

– Должна признаться, что с огромным трудом. Судя по всему, я вовсе не настолько устойчива к его чарам, как надеялась. Мне еще предстоит прийти в себя после вчерашнего выхода в свет.
– В таком случае пора уже начинать. – Миранда взглянула на стоящие возле кровати на ночном столике часы. – Лакей маркиза передал, что господин заедет за тобой примерно через час.

Джейн тут же села.

– Зачем? – с тревогой спросила она.

– Ежегодный бал в Саутвик-Хаусе, – пояснила Кэролайн. – Одно из важнейших событий сезона. Не забывай, Джейн, мы ведь каждый год там бываем.

Джейн в панике уставилась на платяной шкаф. Никогда еще ее вкус и стиль в одежде не подвергались такому испытанию, как в эти последние пять дней. Совсем недавно она ничего не имела против внешности голубя – до тех пор, пока Седжкрофт не осмеял этот стиль в своей очаровательной, но безжалостной манере.

– С его стороны было бы более любезно предупредить заранее. Что же мне надеть?

– Шифоновое платье цвета бледной розы, а к нему шаль с бахромой, – тут же посоветовала Кэролайн, – то самое, которое шили для свадебного приема.

– Для свадебного приема? – неопределенно переспросила Джейн, пытаясь решить, можно ли цвет бледной розы, считать розовым, то есть любимым оттенком Седжкрофта. – Какого такого приема?

– Того самого, который ты должна была устроить вместе с Найджелом, – ехидно пояснила Миранда. – А Найджел, если ты еще помнишь, – это тот самый человек, за которого тебе так не хотелось выходить замуж, что ты сплела интригу не хуже самого Макиавелли.

Джейн нахмурилась и встала с кровати в одних чулках, не обуваясь.

– Да, это имя мне знакомо, благодарю, – ответила она.

– Платье не в шкафу, – сказала Кэролайн, обменявшись с сестрой хитрыми взглядами. – Пока ты пыталась прийти в себя, мы с Мирандой его достали, чтобы проветрить и погладить.

Джейн резко обернулась:

– А что, никому не пришло в голову, что у меня может быть свое собственное мнение?

– Разумеется, пришло, – невинно пробормотала Миранда. – Ведь именно твое собственное мнение и довело тебя до всех этих проблем с Седжкрофтом.

– С Седжкрофтом еще нет никаких проблем. – Джейн пристально посмотрела на сестру. – Пока еще нет.

– Надо как можно быстрее позвонить, чтобы Амелия пришла и занялась твоим лицом и волосами. – В голосе Миранды сквозила искренняя тревога. – Ты выглядишь неважно – похудела и побледнела.

– Целую неделю не ела ничего, кроме клубники! – горестно воскликнула Джейн, ощущая, как улетучивается с таким трудом обретенное самообладание. – А чтобы совладать с этим человеком, нужно полноценное питание. Интересно, догадывается ли об этом Его Жестокосердие?

Пытаясь скрыть улыбку, Кэролайн даже прикусила губу.

– Что самое удивительное, догадывается. Он просил передать, что перед танцами будет ужин, и посоветовал для поддержания сил съесть яблоко. В Саутвике готовит совершенно необыкновенный австрийский повар, просто кухонный гений, и маркиз предупредил, чтобы мы нагуляли хороший аппетит.

Джейн мрачно уставилась на свое отражение в зеркале. Значит, ужин и танцы. Яблоко. И очередной раунд сопротивления чарам Седжкрофта. Одно лишь воспоминание о дерзком голубоглазом Адонисе, о нежных и одновременно страстных поцелуях кружило голову. В погоне за наслаждениями этот человек не знает жалости, а потому виноватое ожидание свершения судьбы непременно испортит вечер, который мог бы оказаться поистине превосходным.

– А что, если я не захочу ехать? – поинтересовалась Джейн, ни к кому конкретно не обращаясь. – Думаю, в нынешних обстоятельствах свет не сочтет мое отсутствие чем-то из ряда вон выходящим.

В этот самый момент за дверью раздались торопливые шаги, и в проеме показалась голова леди Белшир. Каштановые, с проседью, волосы оказались элегантно уложены и украшены бриллиантовыми заколками. В полумраке зашторенной комнаты сказочно поблескивало платье из золотой тафты, изящно облегающее все еще молодую и стройную фигуру.

– Готовы, милые? О Боже, о чем это вы шепчетесь в темноте? Неужели какие-то секреты от мамочки?

– Мы с Мирандой готовы, мама, – отозвалась Кэролайн.

– Поспеши и ты, Джейн, – с трудом переводя дыхание, поторопила леди Белшир старшую дочь. – Седжкрофт только что приехал. Разоделся в пух и прах. Надо признать, что фигура у него просто великолепная. Что и говорить, вместе вы составляете исключительно красивую пару. Даю честное слово, произведете настоящий фурор.

– Отлично, – пробормотала Джейн. – Чего мне сейчас крайне не хватает, так это еще одного фурора.

Услышав это далеко не мирное замечание старшей дочки, леди Белшир печально вздохнула и поникла, словно поверженная королева фей. Разумеется, угрюмое настроение Джейн никак не могло относиться к очаровательному маркизу, которого леди Афина раньше просто недооценивала. По ее мнению, печальная правда состояла в том, что за несколько дней Джейн еще не успела забыть милого Найджела, а потому священный долг всех членов семейства заключался в том, чтобы отвлечь девочку и показать ей, что молодая жизнь только начинается.

– Когда ты говоришь так нелюбезно, я готова просто убить Найджела за дурной поступок. Но ты не должна забывать, что принадлежишь к роду Белширов, милая. – Ее сиятельство глубоко вздохнула, довольная собой и своими дипломатическими способностями. – А теперь рядом с тобой сам маркиз Седжкрофт.

– Маркиз Седжкрофт, – со стоном повторила Джейн и опустилась на кровать.

– О лучшем защитнике молодая леди не может и мечтать, – авторитетно заключила леди Белшир, совсем забыв, что всего лишь несколько дней назад считала этого человека безответственным негодяем.

Но кто бы мог подумать, что всю свою неотразимую мужественность он поставит на службу ее девочке, чтобы защитить бедняжку от позора? – Если честно, – призналась добрая матушка, – меня вдрожь бросает при одной лишь мысли о том, что сделает маркиз, как только разыщет Найджела.

– Об этом лучше и не думать, – чуть слышно заключила Миранда, едва леди Белшир закрыла за собой дверь.

Джиллиан Хантер