он не сразу мне дался верным, на все согласным

Он не сразу мне дался верным, на все согласным: я годами варила, как зелье, земное счастье, мысли в голову, словно травы в котел кидала, и, росла пусть любовь, только мне ее было мало.

Я сначала его отучила о милой помнить — стало сердце при виде милой той биться ровно. Ой как плакала она, плакала, выла псиной! Но я вырвала это чувство из сердца силой.

Я потом ему стала всех женщин на свете краше, а хотела, чтоб самый мир ему стал неважен: отвести от других, от заботы да от досуга, чтоб ничто не могло отлучить нас с ним друг от друга.

Долго, долго варила темное это зелье. А потом, как случилось все, словно глаза прозрели: не хотела глядеть на него — так от страсти тошно! Только выгнать взашей его стало вдруг невозможно.

Он меня, как любил, так остался любить навечно, только я загадала, чтоб больше не вышло встречи. Как щенка на мороз, пнула прочь, заперла все двери, а он дни напролет меня ждал — вот настолько верен!

Говорила ему: заигралась я, заигралась! Песьей верности мне твоей мало, ой как мне мало! Надоело, измучило, стала скучна забава. Зелье вылила на землю горькое, как отрава.

Говорили, он быстро умер потом, несчастный. Впрочем, зелий любовных последствие это часто. Но мне дела-то нет: судьба меня одарила — с какой страстью глядит на меня, посмотрите, милый!

Как сладки его речи, как руки его горячи. Настоящее чувство пылает в нас, не иначе. До других с нашей встречи мне дела и нет как будто... Только вот поцелуи со вкусом, знакомым смутно.