1080. Наталье Гончаровой

Наталье Николаевне Гончаровой -Пушкиной-Ланской
.
Тебе припомнят и томность взора,
И стан, корсетом объятый тесно,
И то ,что стала его Мадонной ,
Его (навек )-лебединой песней.

В душе твоей надломилось что-то.
Хотелось выть и уйти. Забыться
Хотелось правды. Но ни на йоту
Не стала ты говорить о лицах,

Причастных к горю. Горите в пекле!
А ты в свой ад ,не дрожа ,вступала.
С тобой остались печаль и дети.
Но разве этого было мало?

Шипели "судьи", балы, вся свора
Тебя винила  в грешках альковных.
А ты растила детей, упорно
Молилась богу, Его Мадонна.

Семь лет, как день- отвергала пришлых,
Тех кто искал красоты и тела.
А вот пришёл. Пусть лицом не вышел.
Но вышел сердцем, как ты хотела.

И стала ты (отдохни)-Ланская.
И снова чёлн закачался утлый.
Как ты смеялась: " Народец малый,
Я-директриса сего приюта."*

Ах, время... ты медленный яд цикуты
по меркам бессмертия -жизни мало.
Бог выдал вам с Сашей не жизнь - минуту .
И ты это время не запятнала  .
....

*. Она  молилась за отношение мужа к детям, к ее "малому народцу". "Мое призвание, - смеялась, - быть директрисой детского приюта: бог посылает мне детей со всех сторон".

Она родила Ланскому троих и к их семерым, вообразите, прибавила еще семерых, приемных. Троих племянников Ланского, когда умерли их родители, двоих сыновей еще одного брата его, а также Левушку Павлищева, племянника, но уже Пушкина и сына друга его, Нащокина, который стал своим в их доме. И ведь с радостью писала мужу: "Если бы ты знал, что за шум и гам меня окружают, это бесконечные взрывы смеха, от которых дрожат стены дома".