Человек и природа в наших образах

    Времена года в японской поэзии занимают одно из главных мест, и вся поэзия делится на четыре сезона. Первые свидетельства этого можно найти ещё в восьмом веке и даже раньше. Сельское хозяйство начало развиваться к восьмому тысячелетию до нашей эры. Что бы, заниматься сельским хозяйством необходимо было наблюдать смену времён года, и постепенно это повлияло на создание сельскохозяйственного календаря. Зародился он в те далёкие времена, о которых почти не осталось записей. Лишь известно что подобный календарь возник в Египте "колыбель человечества" и постепенно распространился на другие народы и все люди стали жить именно по этим календарным сезонам. Год разделили на четыре сезона, каждый сезон на четыре месяца.
  Одна из первых японских поэтических антологий содержит целые разделы стихотворных текстов, разделённых на четыре "весна, лето, осень, зима" сезона. Японцы как и большинство древних народов жили по лунно - солнечному календарю, где сезоны определялись по солнцестоянию и равноденствию. Луна ассоциировалась с осенью. Поскольку осенью ночи становятся длиннее, но погода не столь холодная, люди могут любоваться светилом или работать при её свете.
   Свена времён года, время сева и жатвы играли большую роль у народов перешедших от собирательства к аграрному хозяйству, хотя и при сборе растений нужно было знать время роста, цветения, плодоношения разнообразных плодов. "Каждому времени года, свой плод". Поэтому нет ничего удивительного в том что японская поэзия складывается вокруг сезонного цикла природы.
  Для японцев с их врождённым чувством принадлежности к природе, их основная религия "синто" основана на том что человек всего лишь часть природы, воспевая её величие. Мы все должны понимать, что умрём, тогда как природа способна обновляться. В этом случае концентрация на окружающей нас природе даёт шанс для нашей поэзии, что сохраниться и в будущем.
  Современным писателям особенно в Америке у которых не было врождённого чувства принадлежности к природе сложно следовать этому принципу. Сегодня уже и в Японии большое количество современных поэтов вводят в свои стихи объекты человеческой жизнедеятельности. Мы уже с трудом понимаем тот фурор когда Ямагути Сэйси в 1933 сочинил своё хайку о локомотиве, хотя основа хайку начиналась с природы.

               
                К летней траве
           подкатились и остановились -
               колёса локомотива

  Этот поэт подводит нас к интересному феномену в японской поэзии. Ямагути родился в Киото, а в возрасте одиннадцати лет он попал на Южный Сахалин, в те годы японскую территорию, куда отца направили на журналистскую работу. Двухлетнее  пребывание на северном острове произвело такое глубокое впечатление на мальчика, что почти двадцать лет спустя в своей первой книге стихов он посвятил десятки хайку описанию безжизненных снежных равнин, замерших заливов и замерших в ледяном безмолвии прибрежных утёсов. В ранней лирике Сэйси типичное для поэтики того времени внимание к мельчайшим деталям окружающее природы заменяется изображением грандиозных пейзажей, выявляющих космическую гармонию мироздания. Идеальным материалом для подобной лирики природы были экзотические для Японии, но такие обычные для нас, русские снежные пейзажи Сахалина, украсившие его дебютный сборник "Замерзшая Гавань".

               
                Корсаков

                Замерзший порт               
               бывший русский городок -               
                во какой какой есть

   Это даёт для нас очень и очень многое, через Ямогути мы соприкасаемся с Сахолином и поэзия такая загадочная и таинственная соприкасается с нашей природой и культурой. Только надо научиться видеть не видимое, великое в малом, божественное в обыденном, радостное в грустном и видеть, видеть... Одновременно Сэйси создовал уникальные поэтические картины, построенные на контрасте традиционного пейзажа с атрибутами современного индустриального городка, в катором природа выступает скорее, как мирный фон, оттеняющий центральный экспресивный образ.
               
               
                июльская зелень
                невысоких вершин вдалеке -
                мартеновская печь

     В его стихах тридцатых - сороковых годов наряду с образцами чистейшей пейзажной лирики можно найти упоминания о китобойных судах и военных моряках, о грузовых баржах и судебных заседаниях, о матчах и регби, танцевальных залах и катках.

               
                в зале ночном
                кружит в танце моя партнёрша               
                зубы в улыбке открыв

  При всём обилии миниатюр, представляющих довольно обыденную лирику природы чертой поэтики Ямогути Сэйси всё же остаётся его неискоренимое пристрастие к индустриальным объектам. Шедевром индустриальной урбанистической лирики Сэйси считается трёхстишие.

               
                летняя река -
                бурый конец цепи
                мокнет свесившись в воду

  Использование наших чувств является инструментом который позволяет писать о том, что мы испытали, а не то что мы думаем. Мыслительный процесс всего лишь одно из чувств в хайку или танка, нам неопходимы все наши чувства. Хайки зависят от слов, так как только слова, создают образ который мы можем увидеть своим зрением и оценить его красоту, и только потом эти образы переходят в мозг и превращаются в какие-то мысли.

               
                знойный июнь
             сохнут рыбачьи сети
                вдоль Сямозеро
               
                (Арике Амая)

               
                Комок глины
                в искусных руках
                изящная ваза


            http://stihi.ru/2018/02/21/2252