Бойцов полмиллиона вдохновил я на поход в Россию

       (Строфы, не входившие изначально в главу
          http://stihi.ru/2024/06/06/5611
           «37. Веришь ли, что победим? Москва близка...»
              из романа «Вдова»)

«Кампания казалась ясной? Резкой
В сюрпризах, где лишь разум – оберег?
Когда в избитом ядрами Смоленске
К военному Совету я прибег,
То маршалы молчали изумлённо.
Маневры, в бой ведомая колонна
И грузом наполняемый обоз –
Вот общий и понятный им вопрос.
Участники Совета обомлели:
Стратегию, цель нынешней войны
Продумывать они, мол, не вольны,
Суждений к «ассамблее» не имели.
Я в планах оставался одинок.
Но где я молвить «стоп» в походе мог?!

Мы две недели, Жан, пробыли в Вильно.
В Смоленске жили лишние три дня.
Смоленск – на души маршалов давильня,
Которую не ждали от меня.
Прекрасный город сильно был разрушен,
Не выглядел для нас приличным кушем».
«Восприняли пожар как драму вы»?
«О зимних нам квартирах там, увы,
Речь даже и не шла. Моё решенье –
Сумбурно: двигать армию к Москве.
Там полторы аж тысячи церквей
И тысячи дворцов. В умах броженье!
Ну, как же! Ведь Москва – бесценный приз!
Судьба – не императорский каприз.

Не так ли, Жан»? – печальное признанье
С утра адресовал Наполеон
Вслух флигель-адъютанту, но касанье
Чуть слышных звуков уха – тот ли тон,
Что слышали полки в призыве к бою!
«Сир! – молвил Рапп. – Мы жертвуем собою
За братство, за империю, за вас!
Моё напоминанье – лишь аванс.
У вас не может быть шагов неверных.
А мы за наш французский общий дом
Идём в бой сами и с собой ведём
Союзников условно суверенных.
Но смерть – для   всех   проныра-акробат».
С улыбкою продолжил Бонапарт:

«Что мне судьбой дано как верховоду?
Достигнут был сквозь ряд уронов Нил.
Теперь мне из    Москвы-реки   пить воду.
Бойцов полмиллиона вдохновил
Я доблестно на их поход в Россию.
Тут каждый из бойцов и   порознь   силу
Немалую положит на успех,
А вместе мы, тем более, бьём всех!
Вглубь Скифии зайти – война вне плана.
Такое и в дурном не снилось сне
Ещё совсем недавно по весне.
Да, здешний край суровее Милана,
Но скоро Александра я дожму…
Рапп, есть запрос на русскую жену? –

Шутя спросил у флигель-адъютанта
Наполеон. – Почти конец войне?
Мечты в строю, где я взял роль гаранта,
Сегодня, Жан, сбываются вполне».
«Победой грезил не без основанья
До ночи лагерь с шумом ликованья».
«Кутузов – лис. По всем инстинктам – зверь…
Вполне себе способен, верь на верь,
На юге лес Утицкий нерадушно
Сюрпризом огорчить нас не слегка.
А к северу у нас – Москва-река.
Не делал я попытки в ночь окружно
Кутузову редуты обойти.
Он – демон пресловутый во плоти!

Всяк скажет о себе, что он не   трус,    но
В России говорят, что смерть красна,
Когда её встречают вместе дружно…
Дошёл до нас – до Гжатска шёл без сна –
Отставший корпус. С ним совсем не грустно,
А главное, по-нашему искусно
Встречать во всеоружии и смерть,
И близкую победу, коль смотреть
На русских с нашим чувством превосходства».
«Вас славят, сир, вся армия и штаб, –
Заверил Бонапарта храбрый Рапп. –
От нас так долго бегать – это скотство!
Не    рыцарская    с нами тут война.
Но биться насмерть армия вольна».

«В обозниках у нас, узнал я поздно,
Цирюльники, портные, всякий сброд,
Недружный с лошадьми. Как было можно
Такой неподготовленный народ
В военные зачислить батальоны?!
Они, глядишь, начнут в Наполеоны
Все вскоре метить, с дури рассудив:
Протекция, мол, всё! Сей рецидив
Коррупции штабной хлебаем    все    мы!
Россия и не снилась нам такой!
Голодный марш, затем – на век покой…
Придурки с берегов далёкой Сены
Считали, что до Вильно-то дойдут…
Ан нет! К Москве тащиться – жуткий труд!

На транспортные горе-батальоны
Напрасно возлагал я верх надежд.
Дожди шли проливные – спада оных
Недавно лишь дождался. От невежд
Я слышал, что дорог в России много.
Пародию на это видит око,
А зуб неймёт всех, чьи малы вины.
Смотря, что тут дорогами войны
Считать по-европейски изначально,
Я мог бы делать собственный прогноз.
Теперь уж поздно. Массовый понос,
Падеж среди коней для нас печально
Уменьшил втрое армию. Урон
Достойный нас? – вспылил Наполеон. –

Вопрос был задан флигель-генералу. –
Скажи, Рапп, веришь ли… что победим?
Фортуне я, как манекен, вверяю
Судьбу остатков войска и пред ним
Я пафосно вещаю о победе,
Но знаю при своём словесном бреде:
Фортуна – лишь одна из лживых шлюх!
Надеюсь, не примкнула к ряду злюк…
Закончить всю войну за три недели,
Ты помнишь, я наивно полагал.
Свёл в точку сотни тысяч, чтоб врага
Стремглав разбить. В итоге же не ели,
Не пили, ускоряя быстрый марш,
Они, чтоб был настигнут недруг наш...»