единственно верный бунт

В стандартной модели  нет места темной материи,
ее закрыли в архиве трижды на тридцать лет -
и будто темной материи нет,
но дыры,
такие чёрные дыры архива
хранят грибы и гробы палачат.

Вуаля, соглашаясь смолчать,
мы опять наступаем на грабли шестипалой неправды,
а люди любят друг друга – бездомные, как снегопад.

И даже когда ты не знаешь:  жив твой дом или мёртв,
цел или разрушен сын, куда катится мир,
хоть вилами по воде - главное чувство судьбы
пусть будет – люблю.

Так раньше ЗК на спиле бревна, стоя по грудь в черной воде,
царапал: вот мое имя, пока я был жив.
Люблю.

Весна неизбежна,
пока ты пишешь свой роман без вранья.

На первом телемосту  инь - ян
Ленинград - Бостон,
когда последние женщины СССР отправились в космос
к американкам,
а американки к нам – без скафандров, в платьицах,
налегке -
та-дам! администратор гостиницы,
последняя из правоверных,
ляпнула сгоряча:
- У нас нет секса, нет! У нас есть…
продолжение следует,  но звучит истеричный смех -
и оно тонет, идет на дно.
- ... любовь!
никто не услышит.
Такая формула продолжения жизни
сложным опенком уходит в тираж – не вырубишь топором.

Счастья всем даром?.. хотя бы покоя
тем, у кого разрушен сын
или мёртв дом.

Скафандр, остывая, хранит улыбку и нервный срыв
первого человека орбиты.
Мы будем квиты, отважный воробышек,
ветер мой свитер,
ветер - семь километров в секунду,
стоя по грудь в черной воде
ледяной дыры нестандартной модели -
делай, что должен, и будет, что будь.

Роман без вранья - единственно верный бунт.