Про имена
Вы замечали, как меняется мода на имена? В каждом поколении они свои, присущие только тому времени. Часто, составляя «по долгу службы» именной указатель участников того или иного мероприятия, я могу с точностью до десятилетия сказать: «Вот Ирина Владимировна – это моя ровесница, в начале 60-х прошлого столетия родилась. А Полина Прокопьевна, судя по отчеству, чуток постарше будет. Антон Игоревич – ну, это уже 80-е годы пошли»…
В классе у нас было четыре Наташи, три Иры, три Лены, две Марины, а Тань – и не перечесть. «Итак, она звалась Татьяна…». Сегодня почему-то никто в Пушкина не верит, или почти никто, Танями девочек перестали называть.
Настя, Даша, Максим, Денис, Артём – это уже 90-е. Когда я назвала своего старшего сына Михаилом в честь своего отца Михаила Ивановича Суворова (так повелось в роду Суворовых чередовать Михаилов и Иванов), шёл январь постолимпиадного года. Прости меня, сынок! До 1980 никаких Мишек и в помине не было, а в 1981 имя моего первенца растворилось в океане Михаилов, как песчинка. «А, в 80-м рождён?» – «Да, но нет, в честь моего отца назван», – оправдываюсь каждый раз, когда речь заходит об именах детей.
Помню, как я стеснялась говорить в детстве, что бабушку зовут Соня, а деда – Яша. Почему-то «в те поры» моего взросления было много анекдотов, «еврейских» в том числе. В них часто фигурировали Соня и Яша, и мне было неприятно всем разъяснять, что бабушка Соня – из древнего караимского рода и что Софьями, т. е. «Мудростью» по-гречески, называли в разных столетиях наиболее выдающихся женщин: Софья Палеолог, Софья Ковалевская… Наконец, бессмертный Грибоедов как назвал свою героиню? Правильно, Софья. А деда окрестил Яковом старик-сосед, который жил в одном евпаторийском дворе с моей прабабкой. Тогда УЗИ не было, как вы понимаете, а старик сказал, глядя на выпирающий «огурцом» прабабкин беременный живот: «Мальчик будет. Береги его, Яковом в честь меня назови». Прабабушка и послушалась, так как потеряла своего первого ребёнка, девочку. И мой дед до шести лет донашивал её длинные рубашки из белого батиста с кружевами.
Когда в миллениум у моего кузена родилась дочка ровно день в день с нашей с ним бабушкой Соней – в её 90-летие, то вся родня попросила назвать девочку Софьей. С натяжкой удалось уговорить невестку: назвала-таки. А теперь Софиек, Сонечек, Софочек, Сонь просто пруд пруди, через одну, наверно.
Но Яковы почему-то ещё не в чести, время не пришло. А вот Платон, Лука, Демьян, Макар, Матвей – это уже 20-е годы нового столетия. Ждите, появятся через лет, эдак, двадцать Макаровны да Матвеевны, как будто из довоенных (Великой Отечественной) времён. И тогда попробуй, отгадай, к примеру, Клавдия Матвеевна – древняя она старушка или девица на выданье?
А со своим младшим сыном я промахнулась, признаюсь честно. Появился он на свет в день 50-летия моей мамы Валентины, 15 мая, а мама внучку ждала. «Ну, – говорит, – раз мне опять мальчик в подарок от дочери, то назови его в честь наших восточных предков Тамерланом, а попросту – Тимуром. Имя своё «Валентина» я не люблю». (В 1937 много появилось Валентин – называли в честь известных женщин-лётчиц: Валентины Гризодубовой… кого ещё?.. да сейчас и не вспомнить, надо в учебник по истории лезть). Вот так рядом с метро «Речной вокзал» в Москве и вырос мой сын Тимур Анатольевич, один единственный шатен в первом классе средней школы, остальные – «белоголовики». Кто же мог подумать тогда, что настанет время и «понаедут» к нам Хачатуры, Арсены, Тимуры и другие народы из бывших союзных республик. А моему сыну будет помогать лишь исконно русская фамилия «Зверев», да-да, именно так, доказывать, что он – коренной москвич.
Про моё имя «Валерия» вы уже всё сами знаете, тут и рассказывать нечего. Родившись у отца-историка (а мама ждала мальчика), другого имени у меня не могло и быть, как только в честь Валерии Суллы Спартак – жены Спартака. И была я одна Валерия и в детском саду, и в школе, а в университете нас было целых две – ещё и Валерия Максимовна, преподаватель по педагогике. Как вы догадываетесь, она меня любила, спасибо ей за всё и Царство небесное… Ну а теперь Валерия – самое распространённое имя. Ведущая первого канала телевидения – Валерия, известная певица – Валерия, а уж Лерочек-подростков и не сосчитать. Да, надо отметить сразу, что почти в каждом сериале на канале «Домашний», который создан исключительно для женщин-романтиков, мечтающих о вечной любви, Лера обычно – самая коварная и противная героиня.
И под конец повествования об именах и не только – ещё одна прелюбопытная история.
В 1969 году в городе Калинине, ныне Твери, построили две первых девятиэтажных башни- дома с лифтом, всего по 36 квартир в каждом. Половину квартир распределили среди творческой интеллигенции, а коммунальные отдали рабочим Вагонзавода. Наша квартира, выданная отцу, члену писателей СССР, состояла из трёх небольших проходных комнат. Скажете, мало? В то время это были хоромы, и в моей 11-метровой набивались ребята и девчонки со всего нашего дома. Так вот. Дружила я со Светой Затюковой, которая жила на первом этаже в коммуналке, потому её мама, тётя Шура, устроилась работать лифтёром, чтобы сторожить самое дорогое, что привлекало все слои населения города Калинина, невзирая на возраст и положение. Прокатиться на лифте до девятого этажа – это тоже приключение, тем более, на самом первом лифте самой первой девятиэтажки. Тогда ещё не у всех чёрно-белые телевизоры на ножках были, не поверите. Бабушка Светки, из мещан ли, из крестьян, Бог её ведает, приезжая по воскресеньям в гости и видя меня, часто допытывалась про то и про это и всегда спрашивала: «А у вашей нации как?» Я её абсолютно не понимала и всё удивлялась, про какую такую нацию она говорит. И только повзрослев, поняла: это про ту, которая почти полностью уехала на свою «историческую родину».
Прошли годы, как пишут в титрах к фильму. У Светки, моей подружки, теперь уже, конечно, Светланы Викторовны, родилась дочь Софья, а потом уже внучка Валерия.
Вот так. Вроде бы, об именах рассказала, а мне думается, что о чём-то большем, чем просто имена…
Свидетельство о публикации №124060802930