Когда в нашем дворе
срубили последнее дерево
и улетели отсюда
самые стойкие птицы –
огромный дом вырос здесь
из стекла и бетона,
и стало не видно за ним
ветра, солнца и радуги.
И тут же в нас грипп вцепился,
вечно злой и голодный,
напали хандра и скука,
тоска и заморский сплин.
И стала жизнь треугольной,
и стены упрямо встали
меж злобных её углов.
Но раз – кто бы смог поверить! –
попрыгали с полок книги,
на улицу бросились в дождь.
И тут же пустили корни,
деревьями стали вдруг.
Росли, пока вновь не скрылся
стеклянной сверкая кожей,
с бездушной ухмылкой монстр.
Стихи мои – звонкие птички –
сверкают радугой перья –
по-новой вить стали гнёзда
на ветках и петь о том,
о том, что прекрасно небо
свет, радуга, дождь, деревья.
Скажи-ка, ну что, плохие
я книги всю жизнь писал?
Перевод с балкарского Алексея Прокопьева
И стала жизнь треугольной
© Copyright: Мурадин Ольмезов, 2024
Свидетельство о публикации №124060802069
Свидетельство о публикации №124060802069
Рецензии