Неслужебный роман, или ягодовод и ягодовед

Он был самый обычный ягодовод.
Вот как есть – от сохи, от земли, от ягод.

Не финтил, не отлынивал, план годовой
выполнял раньше срока.
От всяких тягот
никогда не бежал, потому что мужик
от проблем не бежит, – рассуждал Емелин, –
солонея от пота. Так, в общем, и жил,
заскорузлой клешнёй загребая время.


Эту женщину чтил весь учёный совет,
весь НИИ плодоводства на Красной Пресне.
Зав. отделом, заслуженный ягодовед.
Про таких сочиняют стихи и песни.
В честь Тамары Мироновны Заворотнюк
назван сорт земляники – «Большое сердце».
От подобных плодов обостряется нюх
на прекрасное. Даже у лютых перцев.


Вот, казалось бы, что этих добрых людей, –
он – колхозник, деревня, она – учёный, –
может намертво склеить? Какой суперклей?
Даже думать об этом смешно. О чём вы?
Фаталист бы сказал, что на всё есть судьба.
Богоборец зевнул бы и глянул в небыль.
А игрок между вечным «пропал или пан»
пометался и тыкнул бы пальцем в небо.


А на деле всё вышло, как вышло.

И тут
абсолютно вторичны и день, и место.
Будь то поле его, будь её институт,
и ребячьи дразнилки про тили-тесто.
Всё сложилось, срослось, и теперь навсегда
одного поля ягоды будут вместе,
и, наверное, новые будут сорта –
сто процентов, а может быть, даже двести.