Урок литературы

В школе я сидел на задней парте, в ряду у окна, в которое постоянно выглядывал. Наш классный руководитель переживал за меня  на своём уроке и обеспокоенно, с нажимом, и слегка растягивая последнее слово, произносил:"Вы-па-дешь!"
Предупрежденный, я смотрел на классную доску пустыми глазами, продолжая мысленно рассматривать пейзаж, на фоне которого, бегали на уроке физкультуры, сдавая стометровку, старшеклассницы.
   Был месяц май, зеленела травка и раскрывшиеся почки деревьев слегка позеленили ветки.
Погода позволяла заниматься в лёгкой спортивной форме, и позволяла мне видеть формы старшеклассниц. Они при беге волнующе шевелились и подпрыгивали, вызывая мою любознательную заинтересованность.
    Спустившись с небес с помощью справедливого замечания, я принял вид усердного ученика. Слова учителя по предмету, которые он привычно вдалбливал в наши головы, от моей благополучно отскакивали без каких-либо последствий.
Когда преподаватель заходил в класс, и открывал журнал с коварной целью выяснить, у кого какие остались последствия от предыдущего урока, воздух вдруг становился тяжёлым, давил тишиной, сутулил плечи, заставляя рассматривать поверхность,исцарапанной парты.
Каким-то внутренним взором я следил за медленно скользящему по списку, пером авторучки, почти всегда чувствуя его остановку напротив своей фамилии.
На уроке литературы я быстро поднимался и чистосердечно признавал незнание предмета. Этому были причины.
Учительница, невысокая, сухощавая женщина с косой из чёрных с проседью волос, уложенных кольцами на затылке, с неулыбчивым худым лицом и медлительной плавной походкой, заходила в класс, твёрдо и разборчиво говорила:"Здравствуйте!" На плечах она почти всегда носила серую шаль.
Молча одевала очки и, открыв журнал, интересовалась об отсутствующих на уроке. Затем её интерес обращался на присутствующих с вопросом о желающих раскрыть образ Е. Базарова.Получив молчаливый отказ, опускала очки к журналу и авторучка, как меч возмездия за незнание предмета, скользила по списку, поставив точку напротив фамилии несчастного.
Вызванный  поднимался, всем своим видом показывая, что он не причем, а кто такой этот Базаров вместе со своим образом, слыхом не слыхивал.
Несмотря на это, учительница снимала очки, вставая и, кутаясь в шаль, задумчиво шла к окну, ожидая ответ ученика. Не дождавшись даже мычания, доброжелательно просила его отвечать и даже начинала сама отвечать за него, понуждая его продолжать. В нерушимой тишине уже несколько не ласковым голосом повторяла свою попытку, но все было тщетно. Замолчав, учительница задумчиво смотрела в даль, туда, откуда текла ручейком речка, расширяясь к плотине голубоватым водоёмом.
Спустя какое-то время она спокойно и невозмутимо возвращалась к столу.
Отодвинув  стул, медленно садилась, так-же цепляла на нос очки и авторучкой вела по списку...
Остановившись напротив фамилии жертвы, вдруг преображалась. Её лицо из отрешенно-спокойного превращалось в искаженную гневом маску. Она плевала в лицо журналу, как пленный большевик в лицо белому офицеру. Отведя чуть назад и размахнувшись головой резко выплевывала:"Тьфу!!Идиот!Садись!"
В этом всплеск эмоций было всё:досада за свой напрасный труд, за неуважение к нему и самому Тургеневу с его Базаровым.
Я же, бывший двоечником, всё же не хотел быть идиотом. Поэтому, не успев подняться, признавался, что не знаю, и садился обратно.
Губы её шевелились, она что-то ставила в журнале. Я был доволен, это было без звука...