Эрих Мюзам. Стихотворения

Страданьем и стыдом всего убит,
горю помочь, хоть дать воды,
из ненависти, горя и нужды.
ищу дороги к счастью и любви,

как сам не свой, с отчаянье вдвоём
советчик и помощник на миру,
но те не внемлют, помощь не берут,
стоят стенами вечно на своём.

Бесплодный наблюдатель и разиня,
грешу гордясь, о чём пишу стихи,
а Иисус, всеобщие грехи
на душу в теле немощную принял.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы



Ich weiss von allem Leid, fuehl alle Scham
und moechte helfen aller Kreatur.
Der Liebe such ich aus dem Hass die Spur,
dem Menschenglueck den Weg aus Not und Gram.

Den Trostbeduerftigen geb ich Wort und Rat,
den Haltbeduerftigen reich ich meine Hand.
Doch keiner war noch, der mein Wort verstand,
und keiner, der die Hand ergriffen hat.

Ich weiss vom Leide nur, fuehl nur die Scham –
und kann doch selber nicht Erloeser sein,
wie jener Jesus, der die ganze Pein
der Welt auf seine schwachen Schultern nahm.

Erich Muehsam
(1878-1934)


Что человек?

Один желудок, пара рук
малютка мозг, огромный рот,
душа– помилуй Бог её в міру.

Зачем? чтоб думать, есть и спать,
работа– дом– семья– кровать,

тащить что взял-купил-принёс,
надеяться и, упуская счастье,
любить и ненавидеть в частном,
страдая что забитый пёс.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы



Was ist der Mensch?

Was ist der Mensch? Ein Magen, zwei Arme,
ein kleines Hirn und ein grosser Mund,
und eine Seele – dass Gott erbarme! –

Was muss der Mensch? Muss schlafen und denken,
mu; essen und feilschen und Karren lenken,

muss wuchern mit seinem halben Pfund.
Muss beten und lieben und fluchen und hassen,
muss hoffen und muss sein Glueck verpassen –
und leiden wie ein geschundner Hund.

Erich Muehsam
(1878-1934)



Голгофа

Пропить тоску? Да хоть судьбу:
сутулясь, выпивохи–
нужда и зависть на горбу–
за каплями по крохе.

Вдруг некто: "Встать! Довольно снов,
любите– не казнитесь!
Для вас есть лучшее вино:
Христос и ваш спаситель!

За мной на волю все вперёд!.."
и тишина в питейном:
арестовали– складно врёт,
доходчиво-идейно.

Его уводят в кандалах,
но отзвук странной речи
живёт в подавленных мечтах
не окрыляя плечи;

народ, ухмылками зверей
взбодрясь, не пьёт, так пашет:
"Ещё один, смотри, еврей
обогащает наших."

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы



Golgatha

Gebeugte Menschen mit stumpfem Blick
hocken in dumpfen Spelunken –
den Neid im Auge, die Not im Genick,
von elendem Fusel trunken.

Da toent eine Stimme von aussen herein:
"Kopf hoch! Ihr seid nicht verloren.
Ich fuell eure Becher mit goldenem Wein.
Auch euch ist der Heiland geboren.

Heraus ins Freie und folgt mir nach,
wo Schaetze liegen!"
Die Stimme des Mannes, der also sprach,
hat ploetzlich geschwiegen.

Ein Scherge fuehrt ihn gefesselt fort.
Den Menschen aber da drinnen
klingt seiner Rede lockendes Wort
wie ferner Traum in den Sinnen.

Sie senken den Kopf auf des Tisches Brett
und trinken mit heiserem Lachen ...
Ein Jude zog aus von Nazareth,
die Armen gluecklich zu machen.

Erich Muehsam
(1878-1934)


Поэт не боец

Как должно светочу, вживую,
солдат свободы, я поэт,
не поспешая на тот свет
бойцов рискованных вербую,

пока мой светлый дух не вымер;
раз до побед не доживу,
стихи мои, войдя в молву,
их да отпразднуют с живыми;

боец поэта в чём-то краше–
в почёте мужество у масс,
но хоть останусь среди вас
приплодом** строк- моих и наших

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы
* шарфюрер, см.в Википедии;
** неубедительный и бездарный катрен: в античное время поэт был на правах женщины на сносях, как беременный стихами, см.перевод,
 прим.перев.


Dichter und Kaempfer

Unruehmlich ist es, jung zu sterben.
Mein Tod waer straeflicher Verrat.
Ich bin der Freiheit ein Soldat
und muss ihr neue Kaempfer werben.

Und kann ich selbst die Schlacht nicht lenken,
seh selbst nicht mehr das bunte Jahr,
so soll doch meine Bundesschar*
im Siege meines Rufs gedenken.

Drum will ich Mensch** sein, um zu dichten,
will wecken, die voll Sehnsucht sind,
dass ich im Grab den Frieden find
des Schlafes nach erfuellten Pflichten.

Erich Muehsam
(1878-1934)

Trostspruch

Das Schicksal kann den Koerper pruegeln,
kann mit Kandare, Sporen, Buegeln
den Fuss, die Hand, die Stimme zuegeln. –
Der Geist steigt auf mit freien Fluegeln
und lacht ins Tal von Wolkenhuegeln.

Erich Muehsam
(1878-1934)


Вместо утешения

Судьба и дух: одна калечит–
другой парит пушинки легче,
над телом в лапах той, что с ним
кончается, как ни тяни.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы



Напутствие к жизни

Не бойся часа смерти.
Белый свет,
переболев тобой, срастётся вскоре.
И звёздный твой останется завет,
с судьбой иной, похожей, в старом споре.

Пока живёшь, ты нам необходим:
заботься о делах, за кои взялся,
к венцам веди их, в люди выводи,
за них ответствуй, раз дельцом назвался.
 
Живи так, словно за порогом смерть:
используй время радостно и честно,
за принятое на себя ответь,
полезен будь,
пусть на миру безвестен.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы


Leitsatz

Fuercht nicht die Stunde, da du stirbst.
Die Welt, o glaub's nur, kann dich missen.
Kein Stern, um dessen Licht du wirbst,
wird mit dir in den Tod gerissen.

Solang du lebst, wirst du gebraucht.
Soll dich das Leben nicht vergessen,
sorg, dass die Tat nicht untertaucht,
an der du deine Kraft gemessen.

Leb, dass du stuendlich sterben kannst,
in Pflicht und Freude stark und ehrlich,
nicht dich, – das Werk, das du begannst,
mach fuer die Menschheit unentbehrlich!

Erich Muehsam
(1878-1934)

Wir schwiegen nebeneinanderher, -
um uns erstarb die graue Nacht,
der Naechte eine - bleich und schwer,
die ich so oft mit dir durchwacht.

Mein Sinnen hing an deiner Qual. -
Du fuehltest, wie ich um dich litt.
Lau ging ein Wind, und oed und fahl
klang unser leidgedaempfter Schritt.

Ich fuehlte eine Angst in dir; -
du danktest meinem stillen Trost.
Wir sahen nichts. Doch wussten wir
das Schicksal nah, das um uns lost.

Vom Himmel hing es dumpf und schwer.
Im Morgendaemmern ahnte ich dich.
Wir schwiegen nebeneinanderher, -
und unsre Seelen kuessten sich.

Erich Muehsam
(1878-1934)



Мы вместе, рядом -и молчок,
седая ночь вокруг мертва-
без сна:
что падаль за плечом,
и над постелью голова;

Мой ум бодал твои "боюсь!"
сквозь духоту своим "моги!"-
был жалок грустный наш союз
не с той, решительной, ноги;

я исцелил твой тайный страх -
ты положилась на плечо:
мы знали, что пришла пора
излома судеб -и молчок;

та с неба висла-
духота.
я на заре "...но будем жить";
мы вместе, рядом -немота,
но целовались две души.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы


Кровь аж кипит, в груди набат,
в сознанье алковорожба;
решайся, сам себе браток,
на задний* сладостный глоток;
домой! отрезать во хмелю
настырное "тебя люблю"
Любовь же лыбится как чёрт:
"Нетрезвый ты силён и горд!"
......................................
в постелю бабу, бабу мне–
охоты тьма, а денег нет.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы
* вместо "последний"– так говорят сербы, парашютисты и минёры, прим.перев.


Mein Blut ist heiss; mein Herz schlaegt toll;
mein Hirn ist wogenden Weines voll. -
Auf der Brust der bohrende, schrille Druck;
auf der Zunge der letzte suesse Schluck. -
Nun heim! - Im weichen Kissen vergessen,
was mir Wein und Rausch aus dem Herzen pressen. -
Vergessen - vergessen! Nur Liebe erstickt
das Grinsen, das mir ein Teufel schickt. -
Ein Weib - ein Weib muss zu mir ins Bett. - - -
Wenn ich doch einen Taler haett'!

Erich Muehsam
(1878-1934)


О милости к звёздам возввал я пустому,
понурому небу– напрасно, увы,
и к богу, безмолвьем небес непитомый–
и тот промолчал, де, устал от молвы;
к любимой– а не было, нет и любимых
у небом и богом гонимых: отнимут.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы


Die Sterne am Himmel will ich befragen,
warum meine Seele so dumpf ist und schwer.
Die Sterne sollen mir Antwort sagen.
Doch ach, der Himmel ist sternenleer.

So will ich Gott meinen Kummer klagen
und will ihm beichten mein heisses Begehr.
Gott soll mir helfen, mein Leid zu tragen.
Doch ach, ich find' meinen Gott nicht mehr.

Wohin? Wo kann ich mein Heil noch wagen?
Auf Knien ruf ich die Liebste her.
Die Liebste soll mir die Grillen verjagen. -
Ich hab' keine Liebste. Ich weine sehr.

Erich Muehsam
(1878-1934)