Сергей Анохин

СЕРГЕЙ АНОХИН
(род. в 1957 г.)

Время безвременья

Все время — безвременья время,
возможно ли это, жена?
Души неподъемное бремя —
скользящая в пропасть страна.

Ты знаешь — в родных суходолах,
в сережках стыдливой ольхи,
моя разливается доля,
мои умирают стихи...

Не мне, как голодной пичуге,
лететь за моря, за леса,
ведь здесь мне и вьюги — подруги,
и туч дождевых голоса.

Я — русский, с единою болью
и общей для всех маетой:
кровавой к Отчизне любовью
с бунтарской о счастье мечтой.

И стылой зарею мечтаю
о гордой, спокойной Руси,
но, злом обжигаемый, таю.
о Господи, душу спаси!

Не дай взбунтоваться — ведь грозно
засвищет под небом свинец,
и мы остановимся поздно,
и выживут — тать и подлец!

Жена, неужели не будет
в России насилью конца
и время о нас позабудет —
сотрет, как гримасу с лица?

Эх, время безвременья — время,
когда над сознанием ночь:
глухая пустыня меж теми,
кто Родине в силах помочь...

Рассвет в лесу

Под елкой белочка пасется,
на елке солнышко живет,
и тихим кряком из болотца
подругу селезень зовет.

Я не спугну хозяев леса,
войдя светло в зеленый дом,
и мне лисенок, как повеса,
махнет приветливо хвостом!

Инвалид

Стонал он, словно раненый, однако
все это было в общем-то смешно,
ведь не от боли бился он и плакал,
бурлило и кипело в нем вино.

Он ворот рвал заношенной рубахи
и, сам в свою поверивший игру,
кричал себе и всем в знобящем страхе:
"Вот вскрою вены, к черту, и помру!"

Все это было в общем-то обычно,
как будто на Россию он один;
но, к бегству приготовившись привычно,
стоял за дверью пятилетний сын.

Стоял, соплей и слез не утирая,
зажав ладонью поведенный рот...

И страшно было: папа умирает!
и горько было: снова не умрет!

***

Висеть на ветках
яблоки устали,
прозрачной стала
лесополоса,
и, сердце обжигая,
птичьи стаи
крылами прошивают небеса.

В такую пору вдумчивы закаты,
и травы поредевшие тихи,
и на холме
приземистом,
покатом
рождаются печальные стихи.