Сибирские воспоминания о Ронсаре. Фр. 2

Сибирские воспоминания о Ронсаре. Роман об антиискусственном интеллекте

21.09.23 1645

Ронсар меня впервые «задел» в восьмом классе сельской школы в далеком Северном Казахстане. Читая учебник литературы, я удивился, что великий Пушкин упоминает о каком-то неизвестном Ронсаре и еще подражает ему.
Впрочем, тогда я был еще невероятно далек от поэзии вообще – она казалась мне уделом не очень мужественных и совсем невоинственных мужчин.
15 лет позднее, в октябре 1989 года я случайно оказался в королевском дворце Марии Стюарт и здесь снова вспыхнуло имя Ронсара. Я уже ближе был к поэзии, но также далек от Ронсара.
И только в конце августа 2020 года в далекой сибирской деревушке Жердовке, совершенно неожиданно для себя, я уловил необъяснимое созвучие с Ронсаром. В течение нескольких дней я написал небольшой философско-поэтический трактат. Настоящая философия и поэзия, сами по себе, не знают границ. Только понимание и непонимание их разделяют на отдельные национальные или радикальные ниши, порой закрытые между собой железобетонными перегородками.
«Разделяй и властвуй!» - этот лозунг имеет место не только в политике и государственном управлении, но и в науке, философии, поэзии и искусстве…
Из личного опыта. Я помню, как в конце XX века некоторые знакомые мне французы называли меня «русским националистом», только по тому, что я понимал их, но не умел говорить на французском. В то же время, некоторые мои соотечественники, ангажированные одним известным учреждением, называли меня «космополитом» за слова о том, что «природа не знает границ», хотя сам я был убежден, что люблю и знаю свою родину Россию гораздо больше, чем эти «радетели» за чистоту мысли соотечественников.
Вечно меня заносит куда-то «влево» от поэзии и философии.
Начал рассуждать о Ронсаре, а оказался снова в личной жизни, в конце прошлого века. Такая, можно сказать, своеобразная форма ностальгии.
Были ли Ронсар философом или он всего лишь Поэт с большой буквы? Любой поэт исповедует ту или иную житейскую философию. А приори, я не сомневаюсь, что Ронсар был поэтом-философом, хотя многие числят его лирическим  поэтом, воспевающим женскую красоту и красоту природы. Но о философии Ронсара я буду говорит позже, а сейчас просто задам себе вопрос – знаю ли я глубоко и серьезно само творчество Ронсара, его содержание, его значение в мировой литературе?
Ответ – однозначно отрицательный. Нет, не знаю. Только лишь мечтаю, если буду упорен в своем стремлении, тогда смогу приникнут вглубь веков и открыть по-настоящему ронсаровские поэтические и философские глубины.
Это всего лишь шанс, может один из тысячи. Не знаю, как там французы, но я решил для себя, что предстоящий и уже будущий год, с сентября 2023 года будет для меня годом Ронсара.

5.10.23 5-45

«Но где же сам Ронсар? Где же его поэзия? Или хотя бы мнение-суждение о стихах?», - уже слышен нетерпеливый голос привередливого читателя.
Всему свое время. И у каждого рассказчика своя логика и последовательность. В данный момент, автора больше беспокоят вопросы: Что же такое антиискусственный интеллект? Если у него шансы в противостоянии с искусственным? И кто устанавливает границы между естественным и искусственным?

13.12.23 ср. 11-45

«Трокайдо»
… Тысячу лет не пишу стихи
И еще бы миллион лет не писал
Если бы мой естественный интеллект
Не забубенили бы в общий искусственный
Вот такие дела, Ронсар!
Пятую ночь было за минус сорок. Реальная Сибирь. Утром поднялся в шесть часов, затопил печь. Думаю, что и в средние века, зимой, в каком-нибудь шотландском замке также было чудесно затопить камин и греть свои промерзшие бока.
После завтрака – погрузился в философию: искал герменевтические и онтологические основания для своей новой монографии, имеющей амбициозное название «Философия понимания». Последнее, что было – русские философы Соловьев, Бердяев, Лосев – они такие разные и я так по-разному к ним отношусь: то восхищаюсь, то сомневаюсь. Вообще, мой дорогой Ронсар, я родился, живу и умру далекой от тебя стране – России. Всю жизнь читал себя русским, да и сейчас так считаю. Но с недавних времен, стал за спиной слышать шепоток: «Обрусевший! Ехал бы себе в Европу или в Израиль».
Это бывает  в отдельные исторические времена.
Думаю, что и тебе в Шотландии говорили: «Ехал бы ты в свою Францию, пока не поздно!».
В недавние времена (в конце XX и начале XXI века) я тоже был бы не против съездить в твою Францию и погреться где-нибудь на Лазурном берегу, но видит бог, что не уродился коммерсантом – потому и оставалось – только мечтать. Полагаю, что мечтать – это любимое занятие поэтов. Даже не мечтать, а грезить. Действительно ли Касандра была так хороша или это было самовнушение?
Грезы, затейливо смешанные поэтом с грубой реальностью?

Продолжение следует