Сельский военком воспоминания

Мой папа был военкомом  с 1966 по 1975 год. И мы,  вместе с ним,  как выражалась мама- бывшая прима Нижнетагильского областного театра, "КОЧЕВАЛИ как табор" из одного в другое село Пензенской области.
В Земетчино мы жили в трёхкомнатной квартире, со всеми удобствами. Маме нравилось все, кроме ревучего титана в ванной, и  чтобы компенсировать это неудобство, в квартире появился  румынский гарнитур с диваном и стульями красного дерева, а на кухне Польский шедевр, гарнитур с пеналом!
Года два этими вещами гордились, а затем мы тремя машинами переехали в  с. Лопатино, где нам дали крепкий крестьянский дом с двумя печками и садом-огородом, как тогда было принято.
(Вот собственно с этих времён и начинаются мои осознанные воспоминания.)
Гарнитуры, кстати, существовали для того чтобы стряхивать с них пыль. Вещи уютно размещались в  одном старом славянском шкафу, сколоченном из хорошего дерева, с условно полированным светлым шпоном. Настоящей радостью для меня было  зеркальное трюмо, к счастью оно пережило без потерь ещё три переезда. В Земетчино, мне приходилось довольно часто сидеть дома одной, и мы с моим отражением читали вслух  сказки, прикидывались принцессами в маминых туфлях и прочее такое. В Лопатино, зеркало  было забыто, потому что  сад-огород  плавно перетекал в село с его обитателями, а село опускалось к реке, за которой, горой стоял лес с настоящими  живыми зверями. Прежде я читала о них в книгах "жизнь животных",решимость открыть новый вид,заставила меня изрядно подучить старые. Все это было чрезвычайно любопытно, и требовало массы времени!
Утро начиналось по распорядку, папа брился  под новости, которые сообщало радио, (раньше этот приёмник втыкался в специальную розетку, откуда и транслировался сигнал) дале порядок мог измениться, но обязательно мама делала завтрак из 3-х
 блюд. Летом каша на молоке дополнялась ягодами в сливках (малиной, клубникой, земляникой), с сахаром или жидким медом. Папа и Вовка ели курицу из супа, и большие ломти белого хлеба с маслом сыром и колбасой или мёдом. Горкой на столе лежали варёные яйца. Если накануне у папы была встреча с  друзьями, то появлялась из холодильника трехлитровая банка маринованных огурцов  с рассолом.
Времена были такие, как теперь кажется- сытые и мирные, хлебосольные и как-то по- особому  добрые. Я просыпалась когда папа с Вовкой уже уходили, и мы с мамой пировали вкусняшками. Мама могла за десять минут на газе сварганить вкусные мягкие вафли, а за двадцать минут их горка становилась многослойной, обретала белую салфетку сверху и оставлялась на обеденный десерт. На работу маме надо было к 10 утра и она успевала  приготовить полный обед с десертом и компотом, накрыть круглый  славянский стол  белой скатертью, и взять с меня очередное клятвенное обещание, что я к обеду буду. (Боже сколько же раз я его нарушала!)
В 60-70-е годы в армии СССР хотели служить все! Даже не годные к воинской службе парни.
-Я годный!- говорил тогда парень девушке на свидании,- а ты ждать будешь?
И  девушка смотрела на него строго, иш какой,сомневается! Девченки ждали, и  все к этому относились с уважением и пониманием. А вот "не  годные" никого не интересовали.
В те времена брать взятки, было бессмысленно, про такое, на утро, лаяла бы всякая собака. Опасность была в том, что обиженные родственники,признаных не годными к воинской службе могли пожаловаться, ну то есть написать донос. А этого допускать было никак нельзя!
И вот, мой папа, стал большим любителем разных природных санаториев. Во многие он ездил, про другие узнавал от врачей и из публикаций в газетах и журналах, которые мы в изобилии выписывали. Благо что мама работала директором "Союзпечати" в Лопатино. Папа серьёзно полагал что климат- бывает одним полезен, а другим вреден.  А раз это так, то можно не годного отправить в армию служить прямо в санаторную зону, где он и отслужит и здоровье поправит.
Мы  с братом конечно подозревали что наш папа - гений, но весь масштаб стал понятен  нам, только через много лет.
А тогда, мы радовались с братом -новенькому мотоциклу "Урал", цвета морской волны-синий. Так-то отцу был положен автомобиль, но он, насидевшийся в блиндажах на войне, не любил маленьких тесных автомобилей, а тут мчишь и  над головой только  небо!и никакой клаустрофобии!
Мы были искренне рады за мотоцикл, маме вздыхать было не о чем, потому что личного водителя с машиной никто не отменял. Машина правда была далеко не всегда исправной, а брезентовый верх этого видавшего виды Уазика, делал зимние сезоны  весьма рискованными. Зато-летом- лафа!
Перед школой, чтобы пройти, как бы это сейчас назвали- социализацию, меня отпустили в пионерский лагерь. Помню я была в восторге от этой затеи. Но  мой брат, сразу меня малявку покинул и я осталась в руках какой-то тёти, которая всё время на кого-то орала, кому-то приказывала. Наконец она, отпустила меня. Я  тут же решила освежиться в колонке, потом поиграться в догонялки по пыльной дороге, а в тихий час. уснула прям на веранде, прикрывшись  "какой-то ветошью!" как говорила потом мама, "Без постельного белья!". Расческу , щетку зубную, полотенце, пространство поглотило мгновенно, и стерло все следы их существования.
В общем где-то через неделю, такой активной жизни, я услыхала  родной звук - это тарахтел мотор "Урала".  Интересно что ранее пропавший Вовка, тут же нашёлся и к выворачивающему из-за поворота мотоциклу мы бежали уже вместе!
Ура!!-орали мы!
Папка приехал- орала я.
Отец как всегда в форме, едва сдерживал улыбку. перед ним стоял -образцовый комсомолец- футболист, в кипельно-белой майке- мой брат, и чумазая как  качегар
девочка, в когда-то беленьком платьице, то есть я. Как мама заплела мне две косички неделю назад, так они и торчали, сваляшиеся в плотный колтун. Картину дополняли ободранные  колени и локти.
" мать велела привезти вас на помывку"-сказал отец, поедите на стрельбы со мной?
Он мог бы и не спрашивать я уже залезла в люльку, из которой наверх торчало несколько стволов, брат сел на заднее красивое высокое седло, и мы поехали предупреждать о нашем убытии на стрельбы директора лагеря, бывшего фронтовика.
И какой-же русский не любит быстрой езды, да ещё на новеньком Урале, битком набитом калашами. Масленые стволы  бряцали на каждой кочке, и я радушно обнимала их обеими руками. Счастье пахло машинным маслом, гремело  мотоциклетным мотором, освещалось ярким солнцем через кроны ив, стоящих у проселочной дороги, тени разбегались в стороны, душа летела вперед, выше и выше.
Наконец мы выехали на поляну и поднялись на плоский холм.
Приехали сказал отец.
Внизу холма, где-то далеко-далеко, был небольшой полигон, где и должны были проходить стрельбы.
Папа очень серьёзно относился к подготовке призывников. Многие  из глухих татарских деревень, русского языка толком не знали, представление о том что такое устав не имели, а уж что такое  автомат знали по картинкам.Вот отец и решил их вывезти на полигон да и поучить всему прям в поле.
Товарищи из КГБ тоже подьехали на черной машине,откуда-то со стороны. Они явно не ожидали нашего с Володькой присутствия в этом деле. Ладно Вовка, ему 15 лет,он скоро сам будет служить, но девочку 6 лет в люльке с автоматами,точно никто не ожидал. Товарищи встали на приличном расстоянии и смотрели в бинокль на полигон.Будущие солдаты живенько похватали автоматы и патроны.Построившись в коллону пошли на полигон.
Урал оставили под нашу ответственность, в этом состояла соль момента.
Нужно сказать, что история с КГБешниками на "ИСЕ"(так называлась их большая черная машина)развивалась по детективному сценарию. Они сидели в засаде когда мы лихо проносились мимо них на "Урале" со мной и автаматами в люльке, с веснушчатым Володькой на заднем высоком седле.
 Кто знает, чем бы всё закончилост,не возьми папа нас с собой, особенно наверное я произвела впечатление, мелоч голубоглазая с растрепанными пшеничными волосами. Ну какой дурак возьмет с собой своих детей на дурное дело? Должен был подумать сотркдник КГБ.  Когда Отец с отрядом ушел в поле, Володька первым заметил  большую черную машину и мы попластунски через поле поползли прятаться за бугорок. Зачем? не знаю. Старший брат сказал, младший исполнил.Не подумайте ничего гендерного пожалуйста, но я частоисполняла роль именно брата,а не сопливой девченки,которая из-за всякой ерунды будет хныкать.Ну понимаете? Лучше,надеть штаны,засучить рукова и быть в команде. Из этого укрытия мы и вылезли, когда появился директор лагеря. Понятно что мы органы не интересовали.
Хромой поранению Ветеран, которого все звали по отчеству "Николаечем", поругал нас для порядка, и велел вернуться к полднику. Мы конечно обещали и Вовка вернулся, а я опять обманула.
Дверца громко хлопнула, на фоне пальбы это было неслышно, машина развернулась и все властные лица наспокинули.
Не успела пыль на дороге осесть, а Вовка завел мотоцикл, я прыгнула на так любимое мной заднее седло,но вовка велел сесть вперед как на велосипеде, и я водрузилась на бак, мотоцикл помчал по полю! От восторга хотелось орать, но было видимо нельзя. Когда пальба на полигоне прекращалась, Вовка глушил мотор, начиналась снова, он заводил. Наконец он решительно остановился и сказал
- всё, хватит в то бензин кончится.
Я забралась в люльку, там папа оставил нам конфет, и засунув за щёку лединец я смотрела на небо! Как  хорошо- то,- думала я- как здорово что мой папка военком!