Сказание души

Средь неизведанных просторов, всей бесконечности полей,
Окутан подлинностью взоров, лишь просвещением морей,
Увидит путник обращённый блаженством вечность волшебства.
И вдохновеньем облечённый, вступает в страстный естества

Заветный морок, что туманом, лишь пробужденьем дивных грёз,
Минутной негой иль обманом простор восторженный принёс.
Закрыв глаза и заблудившись явленьем подлинной мечты.
Навеки с истиной простившись, вновь вожделеньем маеты

Узришь игру воображенья... Воспетый царственный вознёс
Мгновенья нежность обольщенья забвеньем странник страстью грёз.
Вступил на путь, подобный лире. Пусть зазвучавший лик души
Взывает песнями о мире... Томленьем сладостным верши

Все тайны чуда мирозданья. Вот замок подлинности грёз.
Принцесса в нём, очарованьем венчает сотканным из роз
Прекрасным бальным одеяньем. Стоит зеркальным божеством.
Лишь в отражении чаяньем, воззревшим страстным естеством

Увидит всю красу живую. Улыбкой небо осветит.
Прозрев историю былую, порой с печалью обратит
Свой лик, весь девственно невинный, за горизонты облаков.
Лишь кружева косою длинной плетёт, влюблённости покров.

Вокруг же замка ров глубокий, слезами полноводный чар.
И чародей, король жестокий, принцесс с нетленьем обвенчал.
Коварный старый похититель младых невинностию душ.
Заклятий подлинных хранитель. И вожделенья страстный муж.

Держал принцесс, златою цепью навек стремленьем приковав.
Златой венец, лишь благолепьем чело всестрастное венчав,
Богатым даром был ожившим. Ведь в нём невинности душа.
И чародей, злодеем бывший, принцесс воззваньем не спеша

Всё упивался, наслаждаясь рассвета подлинностью грёз.
Бессмертьем снова осеняясь, им предлагал невинность слёз
Наполнить до краёв бокала. Лишь с наслаждением испив,
Своё б бессмертье обретала живая дева, просветив

Себя и тайны мирозданья, познав всей страстностью венца.
Храня всю боль воспоминанья, принцессы лживость гордеца
Отвергли, старость принимая всей неизбежностью живой.
Повергли душу, пробуждая нетленность в вечности былой.

Всю страсть ещё одной принцессой из королевства дальних стран,
Утешил муку наш повеса, томим души бессмертьем ран,
Что нераздельною любовью судьбы воспоминаньям внял.
Он упивался принцев кровью, блаженством золото обнял.

Вступил на путь судьбы отважно воспетый странник - менестрель.
Порою утренней бесстрашно всё шёл, блаженством птичью трель
Послушал, музой очарован. Продолжил вдохновеньем путь.
Ему талант живой дарован. Лишь лир  влюблённость не забудь.

Принцесса всё в плену томилась. И вился сумрачно вокруг,
Мольбой взывая, что польстилась на вожделенный слёзных мук
Души истерзанной весь образ, лукавый старческий злодей.
Лишь искушения прообраз являл искусный лицедей.

Но менестрель пред рвом глубоким, порой задумчиво живой,
Взирает в небо вечным оком - принцессы страстною судьбой.
Она обещана поэту, влюблённость девы молодой
Вновь устремляет душу к свету любовью девственно святой.

Наполнен ров принцесс слезами. Вот зачарованный удел:
Лишь прикоснувшись к ним устами - увидишь вечности предел.
Но вот злодей бессмертной тенью взмывал неистовой волной.
Над мирозданья обретеньем, всей зачарованностью той.

Недолго бой неравный длился. Бессмертье словом одолев,
К принцессе странник обратился, на лик прекрасный вновь воззрев.
Стоял пред девой на коленях, смиреньем покоренный чар.
Весь подвиг страстности нетленья преображением венчал.

Отныне зло рассеяв дланью, свой свет влюблённые несли.
И со смиреньем шли к венчанью. Завет превечный вознесли.
Одним лишь словом возносимым сорвав бессмертия покров,
Своей судьбой благовестимой блаженством подлинна любовь!