Авангардист

Семен Бакланов. Тридцать лет.
В пальто дырявое одет.
Немного пьян. В карманах пусто.
Он авангардное искусство
еще со школы полюбил.
Мольберт Бакланову постыл,
палитра с детства ненавистна.
Зачем он здесь остановился,
куда задумчиво глядит?
Какой-то ветхий индивид,
обычно дремлющий в постели,
плетется к парку еле-еле.
На самокате едет та,
чья голова всегда пуста,
как у Бакланова карманы.
Зато ланиты так румяны,
что больше дюжины парней
упорно сватаются к ней.
Семен не двигается с места.
(Искусство - вот его невеста,
его сестра, подруга, мать,
вериги, крест и благодать).
Как инвалид - к больничной койке,
прикован взгляд его к помойке.
И вот Семен подходит к ней,
вспугнув нахальных голубей.
Склонясь над ней благоговейно,
железный труп машинки швейной
он вынимает кое-как
и поднимает, словно флаг,
над головой своей косматой.
Машинку эту он когда-то
в пророческом увидел сне.
Он и в бреду встречался с ней,
(когда пришлось ему томиться
в психиатрической больнице).
Он повезет ее в столицу,
она в музее воцарится,
искусствоведов поразит
и мир земной преобразит .
Да будет так! Но мне однако
стоять у мусорного бака
уже наскучило слегка.
Столпились в небе облака
и во дворе сгустились тени.
Прощай, Семен! Твой дивный гений
пока неведом никому.
Но не робей - еще ему
придут однажды поклониться
все лицедеи , все певицы,
все борзописцы - словом, вся
элита явится. прося
ей показать твое творенье.
И в это пыльное селенье,
где повстречались мы с тобой,
придут газетчики толпой.
Тот миг блаженный ожидая,
купи прибывший из Китая
небрежно скроенный костюм,
и всласть порадуйся обновке.
И берегись запретных дум
о яде, бритве и веревке.