Из июньских

Вдруг небо затянуло... зга за ним...
зга это свет звезды ли, мысли, слова?

А ветер сдует плевелы, полову,
бредёшь землёй не новой, не знакомой,
такой непостижимый гражданин...
 
Внутри, снаружи множество "не так",
отсеяно, как денежка "пятак",
забыто и застирано быльё,
сегодня – трепыхается бельём
и машут, торопясь бежать, носки...

А жизнь навзрыд, возможно, от тоски...
Зачем-то вспоминаются слова,
к дождю, наверно, ноет голова,
и кошка – самый мудрый член семейства:
лежит, когда не надобно бежать
и закрывает рыжие глаза
и дремлют безобидные злодейства.

*

Вот дождик пришёл и немного смочил,
прибил придорожную пыль, сбрызнул листья,
и много ли надо, чтоб горести перевелись все,
встревоженный город под облачным пледом почил
в благостном или блаженном отдыхе от жарищи.

Соловей заливается, хоть и жара,
песня, как ручеёк – может длиться и литься,
всех пришедших с войной нужно розгами высечь,
прячут звонкоголосого ветви и листья,
и неважно, что слушательница стара.

Двор внимает певцу! Даже пара ворон
не посмела закаркать во время концерта.
А певец клялся самочке: любит до смерти
и весь двор от любви этой пылкой растерян.
Захлебнулся сирены жестокий рингтон...

*

Когда-то полкопейки были деньги,
а нынче гривна подешевле будет,
а вовсе обесцененное – люди –
дешевле пули. Новых Бог наделает.
Иль бабы нарожают – что уж проще?
Труднее дом и дерево. И зеленеют рощи,
и зла вокруг немеряно...
Любви – в ладони крошки...