В Интерес. Частка другая - да Марыны

Сотні лет, непрыяцелем-братам прыбітая,
Зарастаючы зеллем чужым, як лазой сенажаць,
Ты ляжала, няпамяці пылам пакрытая,
А народ твой быў змушан маўчаць і табой пагарджаць.

І круцілі цябе, як каму падабалася,
Кожны строіў, наводзіў цябе на свой строй,
на свой лад;
Ажно часам жальба, як кляцьба, разлягалася,
Ды нячутай ляцела, ўміраючы, ў грудзі назад.

Спаў народ, і ты спала, і ворагі верылі,
Што ніхто не разбудзіць цябе, што заснула навек.
І дзялілі цябе, ўсімі мерамі мерылі,
Што памерла ўжо ты, – не адзін так казаў чалавек.

Час ішоў. К жыццю новаму клікі пачуліся;
Ўсе народы паўсталі на бітву за права сваё.
Ты – як спала – ўскрэсла, твае дзеці прачнуліся.
Твой народ, ты сама ўсталі новае строіць жыццё.

І цяпер хоць прыблудаў даносы ў ход пушчаны,
Хоць пад права тваё падрываецца шмат хто,
як крот, –
Як жыла і жывеш, будзеш жыць, Беларушчына:
Зразумеў і успомніў цябе твой мільённы народ.

Сціхнуць віхры, заціхне пара непагодная,
Сілы грозныя ўстануць, акрэпнуць к другому жыццю;
Панясуцца, як звон, песні вольныя, родныя,
Апяваючы долю, нядолю, народзе, тваю.

Гэта – сам Янка. I менавiта – «Беларушчына» (1908).
Цi есьць яно ў Марыны Верасень (у перакладзе), пакуль не заўважыў. Зь ёй я сутыкнуўся крыху па iншаму. Таксама – Купалаваму. «Ворагам Беларушчыны».
Спачатку – яго.

Чаго вам хочацца, панове?
Які вас выклікаў прымус
Забіць трывогу аб той мове,
Якой азваўся беларус?

Чаму вам дзіка яго мова?
Паверце, вашай ён не ўкраў,
Сваё ён толькі ўспомніў слова,
З якім радзіўся, падрастаў.

Цяпер і вы загаварылі,
З апекай выйшлі, як з зямлі;
А што ж дагэтуль вы рабілі?
А дзе ж дагэтуль вы былі?

Ваш брат і цёмны, і галодны;
Хацінка свой зжывае век;
І век не знаў ён дум свабодных,
І крыўдзіў свой брат – чалавек.

Вам страшна нашай слёзнай песні
І жальбы страшна вам глухой?
Вам жудка сонца напрадвесні?
Мілей вам холад з цемнатой?

А што ж вам беларус такога
Пасмеў зрабіць, пасмеў сказаць?
Эх, трэба ўчыць яшчэ вас многа,
Як свайго брата шанаваць!

Эх, кіньце крыўдамі карміцца, –
Кожны народ сам сабе пан;
І беларус можа змясціцца
Ў сям’і нялічанай славян!

Напасцю, лаянкай напраснай
Грудзей не варта мазаліць!
Не пагасіць вам праўды яснай:
Жыў беларус і будзе жыць!

Не столькі «хамскія» натуры
На карках вынеслі сваіх!
І свіст даносчыкаў пануры,
Паверце, не запудзіць іх!

К свабодзе, роўнасці і знанню
Мы працярэбім сабе след!
І будзе ўнукаў панаванне
Там, дзе сягоння плача дзед!

1907-й…
Па Янкаваму мне цiкава, як ён адносiўся да зьмягчэння зычных. Па гэтаму тэксту – хутчэй, iгнараваў.
А вось – пераклад. Влада-Верасень.

Вы, господа, чего хотите?
Какой подвиг коварный гнус
Забить в набат об алфавите
Изрёк который беларус?

Вам дик его язык, основа?
Но вашего он не украл,
Он только вспомнил свое слово –
Он с ним родился, подрастал.

Теперь и вы заговорили,
И опекать его пришли;
А где же вы доселе были?
Что ж время раньше не нашли?

Ваш брат забитый и голодный;
Изба свой доживает век;
И век не знал он дум свободных,
И мучил свой брат – человек.

Вам страшно нашей слёзной песни
Печали жалобной, глухой?
Вам солнце жутко в поднебесье?
Милее холод с темнотой?

А что же беларус такого
Сделать посмел, посмел сказать?
Эх, знать учить вас надо много,
Как брата должно уважать!

Эх, бросьте упрекать и злиться –
Каждый народ сам себе пан;
И беларус сам может влиться
В семью великую славян!

Обидой, руганью напрасной
Сердца не надо бередить!
Не погасить вам правды ясной:
Жил беларус и будет жить!

Не столько «хамские» натуры
На шеях вынесли своих!
И сикофантов свист угрюмый
Не испугает, верьте, их!

К свободе, равенству и знаньям
Себе проложим сами путь!
И внуков будет там признанье,
Где плакал дед, не смел вздохнуть!

На мой погляд, не ўсё «гладка», але ж i не кепска. Увоголе – класiчна.
Асабiста я, напрыклад, пашукаў бы пад наша (Янкава) працярэбім нешта больш «смачнае», чым фармальнае «проложим». I «даносчыкаў» не ператвараў бы ў экзатычных «грэцкiх» сикофантов. Ну, гэта – на мой густ.
А зараз – з апошнiх (2.03.2023) Марыны. Сваех! На мове.

«Як жа хочацца жыць!..»

«Мая блакітнавокая старонка,
Анёл з душой прачыстай – Бела Русь»
Вера Міхно
---------------------------------------

Як жа ж хочацца жыць і кахаць, і любіць!
На вяселлях скакаці і дзяцей гадаваці!
У справядлівасці быць і жыццё будаваці
Пад аховай Радзімы, як заступніцы-Маці!
Каб ніколі-ніколі не заліў вочы колер –
Ні зялёны, ні белы, ні крывава-чырвоны!
Каб гарматы ў чахлах кветкамі зарасталі,
Каб суседзі, як сябраў, як братоў сустракалі!
Каб у небе блакітным над Краінамі Свету
Божы птах абудзіў сваім спевам Планету:
– Прачынайся, Вясна! Прачынайцесь, Народы!
НЕ Вайне! НЕ Вайне! – Толькі Мір! Толькі Згода!
………………………………
Як жа ж хочацца жыць і кахаць, і любіць!..

Просценькае. Жаночае. У «тэму».
Нават i не ведаю (дасканала), да якого боку яны (Марына i Вера), калi ўжо зусiм не «па-дзетску (дзiцячаму), сьхiляюцца. Я – пра «спрэчку славян памiж сабой». Добра, што абедзьве жанчыны – супраць вайны i гвалту.
А Вера-то (Михно) по-нашему (па-беларуску) пишет покрепче, чем Марина. По наводке глянул.
Судя по всему, живёт она в России (або ў Менску?! – «Да сваiх»), а корни здесь – на Беларушчыне.
В отдельную сборку у неё идёт «Братьям белорусам». 33 верша. Десятая часть от всех на странице.
Да хорошо она пишет! На мове. Просто хорошо.
Зараз два (як мiнiмум) выкладу.
Першае. На наша «паўстанне». З той часiны (14.10.2020). «Не вайне на Беларусi»

Барыкады, кактэйлі, паўстанні –
маскі чорныя, псеўдакумір.
Добры люд, аб’яднай намаганні
ў барацьбе за свабоду і мір!

На Радзіму бяда наляцела,
Звады злыя, нібы груганы,
Рвуць-скубуць яе белае цела
на скрываваўленыя кусманы.

Годзе ўжо нам брахаць, што сабакі,
бо самлела ад жаху зямля.
Дзе пакуль што паўзуць аўтазакі –
катафалкі паедуць пасля…

Ага! Туды-сюды. Вернее, наоборот: ни туда-ни сюда. Ни за «красных», ни за «белых». Па-мужыцку.
Гэта – калi па зьместу.
На то указывает: Барыкады, кактэйлі, паўстанні – маскі чорныя, псеўдакумір.
«Псеўдакумiр», полагаю – лукавый командор собственно «чёрных масок». Гарант (но – не факт!). А и то, что по «другую сторону» черты – не в кайф «добраму люду». Добраму люду – трэба па цiху. Лагодна. З чаркай ды шкваркай. Пусть и без псевдокумира. I ўсё роўна пад якiм сьцягам.
Хоць пад шэра бура малiнавым…
Оно, конечно, понятно… Па-людску. Па-жаночаму. Але…
I ў Веры, i ў Марыны мне гэткае не здалося. I я iх нават за такое не папракаю. Прытым, што сам куды больш пераборлiвы

Чырвоны з белым ці зялёным
У неба сёння сцяг узняць…
Так прынцыпова, каб праклёны
Нам выслухоўваць-пасылаць?!

Хоць «Беларусь жыве!» гукаем,
Хоць «Любую не аддамо!» –
За край свой гонар адчуваем,
Навошта ж нам вайны ярмо?!

Хай ад Радзімы беларусы
Бусламі ў вырай не лятуць…
Хай на вяселлях граюць гуслі,
Пад дудкі хрэзьбіны гудуць!

Так у Веры («За Беларусь»).
А ў Марыны… Дык у тым, з эпiграфам Мiхно.

Каб ніколі-ніколі не заліў вочы колер –
Ні зялёны, ні белы, ні крывава-чырвоны!

Не здалося… Падобна на тое, што «Як хочацца жыць!..» Влада-Верасень ладзiла i пад «буслоў» з «дудкамi» ад Веры.
Зьлёгку – у ката Леапольда (цi Чэмберлена). Дык i рацыя есьць: колер колерам, а вочы залiваць (асаблiва злосьцю) не трэба.
Нешта я занадта да жанок прычапiўся. Наконт iх пазiцыi.
Да месца лепш было б пагаварыць аб мастацкiх (моўных) якасьцях…
Што беларускае ад Мiхно мне спадабалася больш, ужо казаў. Вось, на мой погляд, вельмi цiкавае

Дзіця, сараматою не кранутае,
Купаецца ў рацэ, шчабеча птушкаю,
Але цнатліва цельца пласкагрудае
Прыкрыта ўжо ніжэй падпашкаў стужкаю.

Падлетак – пухіркі ледзь-ледзь адскочылі.
Смяюцца: прыпякай прышчы зялёнкаю.
Апусціць сарамліва долу вочанькі
Ды шчыльна захіне сукенку тонкую.

Два яблыкі салодкія, даспелыя
Дзяўчыны стан спакусліва ўпрыгожылі.
На іх адчуўшы рукі надта смелыя,
Спыняе аплявухай хама кожнага.

Жанчына-маці грудзі набрынялыя
Ад воч дурных хавае заклапочана.
З малітвай крыжам тройчы пакрывае іх,
Крый Божа, малако каб не сурочылі.

І дзве пустыя торбачкі жабрачыя
На рэбрах цёткі тайнамі вялікімі –
Хаця б мужчыны ўбогасці не бачылі
І з рагатаннем пальцамі не тыкалі.

«Скарб жаночы». Пра ўзрост i долю. Цнатлiвае i, адначасова, шчырае.
Марина и Вера.
У одной – переводы и пераклады. Жменьками, горсточками. Авторов – много, но часто предлагается лишь один текст. Кого-то и вовсе не знаю.
Я – о Марине.
Свои у неё собраны по годам, начиная с 2009-го. Там их больше всего (23). Потом… Всё реже. За 2020 – пусто. В следующем – 1. За прошлый – 4.
Зато есть о войне (достаточно старое – 7). Об осени (9). Избранное (15)…
На мове – амаль нiчога (акрамя перакладаў). Нават у падборцы «Асалодай мне мова матчына» – толькi тры вершы. Ды i тое – два зь iх зноў П.
Одно предлагаю. Знаменитая песня из фильма «Ещё раз про любовь». Татьяне Васильевне (Дорониной) – стюардессе Наташе Александровой – в сентябре будет все 90. Александра Лазарева (умника Электрона Евдокимова) нет с нами уже 12 лет. А был на четыре с лишним моложе…
Текст – Новеллы Матвеевой (1934–2016).
Новеллу Николаевну тоже помню и ценю. Пусть в последние годы её куда-то и повлекло (в стихах). Едва ли не как Юнну Мориц.
И так. «Я мечтала о морях и кораллах».
Рызыкнём. Выключна пераклад, бо песьню ведаюць усе (усе, хто…).

Марыла я аб марах і каралах
Марыла адведаць суп чарапашын
На караблік узышла, а караблік
Здарылася ён з газэты ўчарашняй!

Вось адна зіма мінае, другая...
Завірухі за вакном завываюць,
Толькі ў клетцы размаўляюць папугаі,
А на волі яны мову забываюць!

У парозе сталі горы грамадай,
Да падножжа я шчакой прыпадаю!
Ды не вырас яшчэ той рамонак,
На якім я сабе пагадаю!

А вясной толькі ў шчасце я веру
І ў яскравы ласкавы праменьчык!
А вясной ліняюць рОзныя звЕры,
Не ліняе толькі сонечны зайчык!

Да… Перевод – дело тонкое. Потому сам и не… – Исключительно в вариациях! Ну, разве пару раз рискнул по-настоящему.
Вот и Марина… По-моему, пыталась держаться за «букву». А в переводах с «буквой» и «отсебятиной» надо меру знать. Переводы (как такие), на мой (и не только) взгляд и вовсе – дело, мягко говоря, неблагодарное. В смысле – невозможное.
А тут ещё и песня. Знаменитая! Да ещё – в образе и исполнении. За что спасибо всем – и Новелле с Татьяной, и Флярковскому, и Натансону с Радзинским.
Ну, надо было (любой ценой) удержать ударение на третьем слоге!
I «мАрыла» тут (адразу!) нi ў якiя вароты не лезе. Хай яно i «алiтэру» да «марэй» трапляе. Так i вылазе аднекуль (ад нейкiх «мора» цi «уморы») «я марЫла».
Тое ж самая атрымалася са «здарылася». Дык яно ўвогул – мiма касы (грошай). Чаму не ў «букву»!? – Апынуўся. Або замiнае тое, што апошняе цягне да «очутился»?!
Так «здарылася» куды блiжэй да «случилось», чым да «оказалось». Ды яшчэ зь нейкiм пераскокам-зрухам. Ад самога караблiка да агульнага «произошло». I, нарэшце, зь вiдавочным граматычным скандалам-разладам ва ўсiм сказе.
– Произошло (случилось) он с газеты вчерашней…
I далей…
Не ратуюць нават ласкава беларускiя «яскравы праменьчык» i «рамонак» (ромашка).
Ниии… Так мы не договаривались!
Примажусь! Не так давно я прикинул отклик Ване Жуку. В тему (не более того) нашего кораблика. Просто в память…

«Просто отклик»

Кораблик…
Грустный сувенир
Из нотного альбома
Вернул меня в ушедший мир,
Макнул в любовный омут.
Где столько милой чепухи!
Отжатые сюжеты.
Давно остывшие стихи
И горькие конфеты…

(11.10.2022)
PS:
Ване Жуку. На его «Сувенир».

Поздно, фонари горят тревожно,
Освещая мокрый тротуар.
Снова ветер бесится безбожно,
Словно подгулявший чеботарь.
По стеклу стучат устало капли,
Звёзд не видно ночи напролёт.
Думы о тебе почти иссякли,
Но душа, что всё забыла – врёт.
На столе тетрадка со стихами,
Выцвели чернила за сто лет.
Прошлое, взлелеянное нами,
До сих пор хранит строки секрет.
Из шуфлядки пахнет шоколадом,
Но сегодня в ней лишь карамель.
Мы тогда с тобою были рядом,
Только наш кораблик сел на мель.
Заплутал, бумажный, в мелкой луже,
Потеряв надежд ориентир,
А потом скукожился от стужи.
Сохрани его, как сувенир.

– Это я как-то неуклюже и тускло приложился на твоё [Ване] действительно ностальгическое.
А под настроение мне сразу пошла прежде всего песенка, уже мелькнувшая в откликах. Из «Ещё раз про любовь». От Татьяны Васильевны – бортпроводницы Наташи…
К творчеству самой Дорониной я всегда относился неровно, но некоторые струны от её интонаций до сих пор звучат.
Неровно…
После того, как к МХАТу прилепили Боякова и, особенно, Прилепина я к ней подобрел.
По любому тот «кораблик» и нелиняющий солнечный зайчик трогают меня до сих пор.
И ты, Ваня, растрогал.
Спасибо!
Да. По фильму тоже были конфеты. В коробке у Электрона Евдокимова. Он ими всех угощал, а они никак не кончались...

Допускаю, что с этим перакладам (у Марины) я угадал ещё меньше, чем с «Беларушчынай». С учётом перехода с перевода на пераклад.
А что Марина в этом деле разбирается лучше меня – почти не сомневаюсь. У неё и эссе (критическое) имеется. «А кто там идет – перевод Купалы Горьким подвох?».

[В последнее время, благодаря электронным интернет-переводчикам, таким как гугл, яндекс и др. появилось великое множество «полиглотов», переводящих с любого языка, даже с малоизвестного, на русский. Причем, горе-переводчики и не подозревают, что при этом испытывают читатели, носители языка, владеющие русским. А новоиспечённые «полиглоты», сами того не разумея, часто, плохо понимая, о чем собственно речь, продолжают переводить произведения иноязычных авторов и публиковать гугл-переводы и свои домыслы, тем самым, оскорбляя и принижая, не только авторов известных и неизвестных произведений, но и целые народы].

Жёстко, но справедливо. Присоединяюсь (к возмущению).
А сейчас попробуем глянуть Маринино своё (з «Асалоды»).

Ты прабач мне мае грахі
Я прабачу, што не твая…
Паглядзі, на каньку страхі
Раптам бусел узнік з небыцця.

Выбачай мяне, выбачай!
Я таксама табе дарую.
За ваколіцай Іван-чай
Прарастае, а я вандрую…

Асалодай мне мова матчына –
Ты пакліч, да грудзей прытулі.
Я дачка твая чуеш, Спадчына?!.
Кравацечнае сэрца гаі.

Прабачаю, што не твая.
Ты прабач мне мае грахі…

2011-ы. Тэма – балючая. Сам причащался. I – спадзяюся – не кепска…
А здесь прикину лишь последнее (с перескоками с языка на мову и даже с одним «польским»). Шутейное. Но с Марининым (серьёзным) – в переклик.

«Травеньскiя нескладанкi-заляпушкi»

В День Печати «Карла Маркса»
Редактирую стишок.
Па-лiтвiнску я – nie bardzo.
Бо не Зьмiцер Лукашук.
Не зайздросны Барадулiн.
Каталiк цi унiят.
Быццам бацька i матуля
Нешта зьбiлi ў каранях.
Не дадалi пэўнай краскi,
Шчырых гукаў, трапных слоў.
Быццам мне не тыя казкi
Разганялi пра буслоў.
Не зьвязалi з асяродзем
Думкi, нават – пачуццё.
Каб зраслося з Беларуссю
Непрыкметнае жыццё.

Пакацiў! На бацьку з мацi.
Карлу-марлу прывалок.
Друка дзень. Або –
«Печати».
Да с лепниной потолок.
(5.05.2023)

«С Марининым» – не столько «буслами», сколько слегка в её «прабачаю, што не твая». Твая – не твая, прабачай – прабачаю…
В чём перед нами (неприкаянными) виновата Спадчына, не знаю… Пусть здесь (только в этой «шутейке») чуток и сам зацепил.
Ну, что?! Пора и со своими беларусачками раскланяться.
Калi недзе задзiраўся, прабачце! Асаблiва, Марына.
Да вас я (абедзьвюх) – па-добраму.
Дзякуй! За павагу да слова нашага.

14-15.05.2023
PS:
А Веру Мiхно я, мабуць, i намацаў – па iншаму «рэсурсу». Краёчкам.
Если так… То у меня с ней и Спадчыны рядом, и дни рождения. Она, получается, восемью днями старше.