Взгляд полицейского на расу

Взгляд полицейского на расу
Эмброуз Кейн

Сейчас я на пенсии после трех десятилетий работы в полиции, где я узнал много правды о расах. Офицер полиции вынужден сталкиваться с расовыми проблемами по характеру работы. Это не то, что он может игнорировать, даже если работа ведется не в районах с большим количеством меньшинств. Раса является частью всего, что делает офицер, и реальность расовых различий становится тем очевиднее, чем дольше он работает.
Я не был администратором, а полицейским, который всю карьеру проработал на улице. Я не мог теоретизировать о расе. Это было то, что я видел каждый день вблизи, а иногда и жестоко.

Мое первое наблюдение о расе и работе полиции произошло, когда мне было около 10, в начале 1970-х годов на бульваре Голливуд в Лос-Анджелесе. Я видел, как двое молодых офицеров полиции преследовали негра, одетого в стереотипную одежду сутенера. Когда его поймали, они избили его так сильно, как я когда-либо видел. Мы с отцом стояли с разинутыми ртами.
Будучи мальчиком, я полагал, что избиение было оправданным, потому что я доверял полиции. После того, как я провел время на улице, я подумал, что черный, должно быть, сопротивлялся аресту - я обнаружил, что такое случается часто.

Когда меня наняли офицером полиции в 1980-х годах, в агентстве работали негры и латинос. Лишь некоторые из них были компетентны и профессиональны, но между ними и белыми офицерами была заметная разница. Чем больше времени я проводил на улицах с этими офицерами, тем заметнее становились различия.

Большинство руководителей были белыми, и они поддерживали хорошее управление. Обычно я находил офицеров из числа небелых менее профессиональными в поведении и туповатыми. Негры были громкими, неприятными, темпераментными и импульсивными. Многие были недружелюбны по отношению к белым. Выходцы из Латинской Америки были более сдержанными. Обе группы, однако, редко оказывались столь же проницательными, как белые офицеры.

Хорошо известно, что офицеры из числа меньшинств имеют больше шансов получить повышение по службе, чем белые, только потому, что они принадлежат к меньшинствам. Белые офицеры жаловались под нос, но знали, что с этим мало что можно поделать, поскольку федеральные постановления наложили на департамент расовые квоты. Ожидалось, что белые отнесутся к этому спокойно: никогда ничего не будут говорить и не подавать жалоб.
Белые офицеры говорили друг с другом, чтобы подать в суд из-за дискриминации, но никто в любом агентстве, в котором я работал, никогда этого не сделал. Многие чувствовали себя обиженными, потому что знали, что продвинутые меньшинства менее компетентны, чем белые. По мере того, как командный состав пополнялся все большим количеством небелых, расовые предпочтения становились еще более очевидными.

Однажды меня вызвали к капитану. Это редко бывает хорошо. Я был активным офицером и выписал много штрафов. Изучив мои данные, капитан посоветовал мне выписывать меньше штрафов неграм. Я объяснил, что выписывал водителям штрафы только за нарушения ПДД. Я напомнил ему, что в районе, который я патрулировал, живут негры. Это не имело значения. Капитан призвал меня изменить поведение, потому что мои действия будут расценены как «расовое профилирование».

Итак, то, что меня призывали делать — обращать внимание на расу,  потому что мне нужно было убедиться, что я не назначаю слишком много штрафов неграм. В любой день, если бы я чувствовал, что наказал слишком много негров, я бы стал пропускать негров нарушителей и выписывать штрафы только белым водителям. Это научило меня тому, что, хотя система выступает против расовых предубеждений, она занимается явным расизмом, чтобы казаться «нерасистской». Вот насколько сумасшедшими стали современные правоохранительные органы.

На протяжении многих лет я работал в нескольких полицейских управлениях, каждое из которых имеет разную расовую демографию. Патрулируя районы, где преобладает чернокожее население, офицер получает чрезвычайно большое количество звонков по радио. Он будет постоянно отставать, и если он не сможет за ними поспеть, то вскоре перегорит и будет искать более зеленые пастбища.

Тип звонков о неграх всегда будет срочным, например, о происходящем вооруженном ограблении, стрельбе, нанесении ножевых ранений или многочисленных кражах. Многие из звонков будут об изнасиловании. Это всего лишь часть работы в черном гетто. Темп утомительный, но не потому, что в этом районе «проблема с оружием»; проблема с неграми. Никто не смеет признать это публично.

Патрульный офицер встречает и порядочных негров, но подавляющее большинство будет либо равнодушным, отчужденным, либо откровенно враждебным. Когда я патрулировал жилые комплексы, негры дети не улыбались и не махали руками. Они смотрели на меня пустыми взглядами. Для них полиция означала, что папу или маму увезли в наручниках.
Я обнаружил, что негры всегда защищают негров независимо от преступления. Хотя большинство из них заявляют, что они ревностные христиане, мораль не играет никакой роли в их жизни. В конце концов я пришел к выводу, что христианство для чернокожих — это во многом развлекаловка, которая мало влияет на их жизнь. В черных кварталах на каждом углу можно найти церковь и винный магазин.

Офицер, работающий в регионе, где преобладают латинос, узнает, что, хотя мексиканцы более сдержаны, чем негры, у них есть свой набор проблем. Алкоголизм и глубоко укоренившаяся бандитская культура пронизывают их жизнь. Их общины заполнены нелегалами. Они также не самые умные люди, и многие из Мексики и Сальвадора неграмотны.
В прошлом лишь немногие нелегалы ;;могли получить водительские права, но у них нет проблем с нарушением наших законов. Они похожи на негров в том смысле, что, хотя большинство из них являются убежденными католиками, ни их религия, ни их совесть не мешают им водить машину в нетрезвом виде и избивать своих жен.

Конечно, белые совершают преступления, но они склонны совершать преступления «белых воротничков». Существует насилие в семье, вождение в нетрезвом состоянии, незаконное употребление наркотиков и воровство, но не в той интенсивности и масштабах, которые свойственны неграм и латинос. Офицеру в белом районе может быть мало звонков или даже вообще ни звонка за смену. Молодой офицер, желающий «действия», может выбрать работу в среди негров; офицер-ветеран, повидавший все это, возможно, предпочтет закончить свою карьеру в тихом, богатом белом сообществе.
Я призываю белых офицеров, которые работают в полицейских управлениях городов, где доминируют меньшинства, переезжать в сельские районы, где много белых офицеров. Попытки контролировать криминальные сообщества с большим количеством негров и латинос лишат жизни любого белого офицера. Его будут глубоко презирать те самые, которых он поклялся защищать, и его собственное агентство часто будет относиться к нему с подозрением, особенно если командный состав не является белым. Есть исключения, но это правило.

В правоохранительных органах расовое неравенство замечают и осуждают только тогда, когда причиной являются белые. Говорить об «обратном расизме» может привести к серьезным неприятностям для офицера. Вы всегда должны повторять: «Разнообразие – наша сила».

Этот менталитет, конечно, варьируется в зависимости от количества белых офицеров в агентстве и от того, является ли оно сельским или городским. Департаменты в больших городах, как правило, более откровенны в своей риторике в поддержку разнообразия, в то время как более мелкие агентства в сельских общинах, как правило, менее настойчивы, хотя многорасовая программа всегда присутствует.

Белые не говорят открыто о расе, но негры и латинос могут говорить все, что захотят. Я слышал, как негры говорили о черных самые «расистские» вещи; если бы я сказал то же самое, меня бы строго наказали. Раса не является «социальной конструкцией», когда вы каждый день видите реальность преступности, неправильного выбора и низкого IQ. Но, конечно, небелым также разрешено говорить унизительные вещи о белых.

Еще один двойной стандарт в том, что есть ассоциации негров, латинос и азиатских полицейских, однако нет ни одной ассоциации белых полицейских. Я сильно подозреваю, что любая попытка организовать такую будет объявлена ;;«расистской» и признана нарушением политики департамента.
Принято говорить о конвейере из школы в тюрьму, который «несправедливо и непропорционально наказывает чернокожих», но реальность такова, что негры получают суровые сроки тюремного заключения только после того, как их преступления накапливаются. Чтобы попасть в тюрьму, неграм нужно приложить немало усилий, хотя особо жестокие преступления могут привести к тюремному заключению для первого раза.

Представление о том, что негров сажают в тюрьму лишь за «немного марихуаны», является чистой мифологией. Конечно, осуждение за обычно за торговлю марихуаной может стать последней каплей, но именно многочисленные судимости и нарушения испытательного срока приводят их в тюрьму.

Почти в каждом случае неграм дается шанс за шансом исправиться, а также ряд финансируемых государством «программ» в помощь им. Относительно немногие негры ими пользуются, а уровень рецидивов высок. Более того, негры в значительной степени прославляют преступников. Все это побуждает негров проявлять враждебность и сопротивляться законным обязанностям полиции.

Негры и их белые покровители горько жалуются, что офицеры преследуют негров, без всякой причины подставляют «цветных». Чего большинство не понимают, что огромный сегмент негров в американских городах находится на испытательном сроке или условно-досрочном освобождении. В качестве условия испытательного срока их могут обыскивать сотрудники полиции без уважительной причины или обоснованного подозрения. Это то, что они подписывают перед освобождением, суды создали эту систему, чтобы гарантировать, что условно-досрочно освобожденные и условно осужденные соблюдают эти условия.

Чтобы обыск без уважительной причины был законным, офицер должен знать чей-либо статус. Все, что требуется, — это 30-секундная компьютерная проверка. Кроме того, офицеры узнают многих условников, которых полиция хорошо знает, вплоть до момента окончания их испытательного срока.
То, что может показаться «преследованием» или «расовым профилированием», почти всегда является проверкой того, соблюдает ли кто-либо условия досрочного освобождения. Офицеры знают, что негры известны своим несоблюдением требований. Примерами требований могут быть «запрещено употребление марихуаны», «не употреблять алкоголь», «не водить машину без действующих прав и действующей страховки».

В результате моих обысков были обнаружены огнестрельное оружие, незаконные кинжалы, наркотики и всякая контрабанда. Негры на удивление не умеют прятать вещи в местах, которые могут быть неочевидны. Но обыск всегда опасен, потому что негры мгновенно нападают на вас.
Также широко известно, что негры ухудшают практически любой контакт с полицией. Даже самая элементарная остановка на дороге может стать жестоким столкновением. Негры оспаривают причину остановки, часто враждебно. Они тут же обвиняют офицеров в «расизме». Любая попытка офицера объясниться оказывается тщетной, поскольку преступника невозможно урезонить.

Негры кажутся почти зависимыми от драмы остановки, потому что они воображают, что каждый контакт с правоохранительными органами основан на ненависти к ним. Они даже обвиняют негров офицеров в их расовом профилировании.

Чернокожих в Америке с начальной школы учат, что белые полицейские — «расисты». Им ежедневно вдалбливают историю «белого расизма», рабства, «системного расизма», линчевания и тому подобного. Антибелая пропаганда никогда не заканчивается.

Таким образом, образование, которое получают негры, в сочетании с антибелой культурой их собственных сообществ заставляет их видеть себя вечными жертвами. Многие негры ищут момент, чтобы доказать, насколько их «угнетают» в расовом отношении белые полицейские. Они ищут «лотерею гетто» — подать в суд на агентство за нарушение гражданских прав.
Во многих городах урегулирование споров происходит во внесудебном порядке, и не потому, что чиновник сделал что-то не так. Борьба в суде обойдется дороже, и города, где много небелых, знают, что пул присяжных, вероятно, будет заполнен небелыми, которые ненавидят полицейских.
Радикальные группы, такие как «Жизни негров имеют значение», с их явными заявлениями о желании смерти полицейским, в основном имеют неприятные последствия, потому что они заставляют белых увидеть, что с этими людьми мало компромисса. Беззаконие негров, включая антисоциальные настроения и ненависть к белым, ускоряет разрыв мультирасовых пузырей, в которых белые жили слишком долго. Это заставляет белых подвергать сомнению мантру о «разнообразии» и видеть в американских неграх таких, какие они есть на самом деле.

Белые либералы встревожены, когда их «питомцы» нападают на них. Многие белые полагают, что черные дальтоники, тогда как черные видят все с точки зрения расы, потому что это приносит им пользу и может быть использовано для шельмования белых.

Нательные камеры полиции играют важную роль в пробуждении общественности. Широко распространено мнение, что нательные камеры докажут полицейский расизм. Многие офицеры выступали против камер, которые, по их мнению, будут использованы против них. Вместо этого камеры оправдали офицеров, сталкивавшихся с агрессивными неграми. Камеры показали, насколько взрывоопасными и смертоносными становятся негры из-за самых незначительных вопросов. Это показало, что они верят и действуют так, как будто законы, которым обязаны следовать все остальные, к ним не относятся.

Камеры оказались настолько успешными, что я не удивлюсь, если услышу призывы групп по защите гражданских прав, призывающих их запретить. Возможно, будут утверждать, что камеры непропорционально изображают «цветных людей» в плохом свете. Негры хотят, чтобы общественный имидж их был «позитивным» и «воодушевляющим», но их коллективное поведение указывает на обратное.

Что бы ни говорили о сегрегации, это было сделано для того, чтобы не допустить негров в белое общество. Она были призвана защищать белых. Это произошло не потому, что белые «ненавидели» черных, а потому, что проницательное и более мудрое поколение поняло, что черные ведут себя иначе, чем белые.

Что произошло после движения за гражданские права 1960-х годов? Американские негры стали более законопослушными или менее? Уменьшилась или возросла их враждебность по отношению к белым? Сделают ли бесконечные уступки чернокожим более ответственными и продуктивными или менее?

«Гражданские права» и их последствия привели к почти полному разрушению некогда великих городов. Было время, когда стражами цивилизации и закона были полицейские. От негров ожидалось, что они будут подчиняться законным властям, и по большей части они так и сделали. Те дни прошли.
Все перевернуто с ног на голову, и с этим миром должны иметь дело белые полицейские. Либеральное отношение к расе сделало их работу настолько трудной и сложной, что она стала практически невозможной.

Об Эмброузе Кейне
Г-н Кейн живет в сельской местности со своей женой и двумя грозными собаками. С 2002 года он глубоко интересовался расовыми вопросами.