Северное Сияние

Северное Сияние

Картина Алексея Акиндинова "Северная ночь", 38,5х51,7 см, холст, масло, 1998 г. с.

***
Олени мчатся по простору,
Впереди сверкает даль.
По золотистому узору
Скользит с лица луны вуаль,
Которую охальник-ветер
Во вселенской кутерьме
Сорвал, и бросил, как букетик
В дар лютой матушке-зиме.
Лепестки ромашек белых
Летят на землю с облаков.
Стада оленей оголтелых
По горизонту двух миров –
Небесного и ледяного
В сияньи северных ночей
Несутся за предел иного
За упряжкой кратких дней…
Ей правит опытный возница –
Всевышним даденный пастух.
Повозка по сугробам мчится,
Чтоб ни один вдруг не потух
Очаг в укрытом снегом чуме
Среди заметенной дали,
Чтоб снова в полусонной думе
Восстало солнце из земли.
Чтоб ездовые псы, олени,
Стряхнув с себя забвенья снег,
Впряглись в круговорот весенний,
Покинув теплый свой ночлег…
Кружится снег, сияет солнце,
В зеркальной бели тонет тьма,
В перстах кружится веретёнце,
В полях – снежинок кутерьма.
Повозка станет вездеходом –
Завьётся полоз колесом,
Под небесным вечным сводом
Костёр зажжётся фонарём.
И понесётся пастырь в бездну –
Туда, где зародился снег;
И вновь извечное исчезнет,
И мигом обернётся век…

***
Белый ватман, словно снег,
Не затоптанный никем.
Обмакни кисть в свет,
И не пачкай тьмой проблем.
Белый ватман, в краске кисть –
Как намеренья грязны!..
Ты кричишь себе: «Уймись!»
Но мазки нанесены…
Не укрыться, не уйти
От невидимых зеркал…
Столько граней на пути,
Серой праздности оскал…
Как укрыться, как спастись
От бесцветности немой…
Ты кричишь себе: «Уймись!»
В скопище своих – чужой…
Посади меня на кисть,
Как на опия иглу;
Я не закричу: «Уймись!»
Я с тобой ТУДА уйду,
Где алеющий закат
Золотит нагую высь...
Как же нужен мне твой взгляд!..
Я не закричу: «Уймись!»
Кисть то тонет, то парит
Над сакральной белизной...
Я шепчу тебе навзрыд:
«Я хочу уйти с тобой!
Отпусти меня с собой,
Где из газа облака,
Где неон владеет тьмой,
Где мгновенья – века...
Где небесная рука
Водит кисть по белизне...
Где мгновенья на века,
И былое в новизне...»

Легенда о Северном Сиянии

На юрту упала чёрная шкура,
По небу крадётся пришлый медведь.
И лес в отражении речного велюра
Плывёт и плывёт в запредельную бредь…
Влюблённая Мада вручила когда-то
Своё ожерелье великану небес.
В борьбу он вступил не для трона и злата
С собственным сыном – пихре средь повес…
Сын вероломный – Гайло Костяное,
Надумал украсть ожерелье отца.
Надумал подлец содеять лихое,
И долг не сдержал подлеца.
Отец-исполин превратил в истукана
Его в наказанье за ложь, воровство:
Столбом деревянным в дуплистых изъянах
В муках у трона поставил его.
Сам же Судбей к невесте любимой,
К застывшей реке погоняет коня,
Из облачной мглы, нетерпением томимый,
Несётся галопом, стременами звеня.
Ждёт его Мада в тоске неизбывной,
Он скачет, и звёзды звенят от подков.
И льётся над лесом напевный, призывный
Клич мудрых шаманов из давних веков,
Что призывал племена в жар сражений,
Который пришельцев с мечами губил,
Который из снов и из вещих видений
Исходит из вышних, горящих светил.
Судбей доскакал и обнял свою Маду,
Она одарила любовью его.
Решил великан дать и людям отраду,
Чтоб не оставить без чудес никого.
Подбросил он ввысь ожерелье Мады,
И вмиг загорелось сияньем оно.
В небе рассыпалось звёзд миллиарды
И выстлалось в сотни шатров полотно…
Сверкает Сиянье всем, кто ищет дорогу,
Всем, кто стремится к добру на пути…
Ведёт то Сиянье к родному чертогу,
Злодеев полощет, словно рыбу в сети!
Весь год не пускала Мада Судбея
Из покрытого шкурой оленей шатра,
Сердцем его, как упряжкой владея,
Движеньем одним распалив жар костра!
А после с ним вместе в облака воспарила –
На трон поднебесный с богом своим.
Любовь – звёздный свет и вселенская сила,
Кто любит, тот вечностью неба храним.

Морская царица

Морская царица жила на дне моря,
Морская царица не ведала горя.
Растила кораллы и звезды из них,
Которые можно в руках вам своих
Поднять над главою. А там – в облаках
Звёзды лишь гаснут в дальних мирах.
Морская царица жила на дне моря,
Стихией души была её – воля.
Ведь тьма там, где просто не бьёт свет лучом,
А ноль – это бездна в понятьи своём.
Морская царица жила на дне моря,
Она посылала и радость и горе:
То бурей, то штормом встречала в пути
Тех мореходов, кто морем идти
К неведомым странам, к иным берегам
Осмелился царством её по волнам,
Доверясь удаче и властной судьбе…
Морская царица ждала всех во мгле:
Шальным ураганом, скалами, штилем
Она устилала подводные мили…
И царскою властью от неба своей
То горе, то счастье царица морей
Бросала под ноги пригоршнею полной, –
Подносом служили глубинные волны:
Всю щедрость царицы бросали вразмах –
Кого ждали царства, кого – дно в камнях!
И не было доли неотступней морей!
О царская воля! О бездна ночей!
Искала царица среди мореходов
Бога земного – царя всех народов.
Да только всё мимо: каждый моряк
Душою был мелок и волей слабак.
Этих морячкой, тех камнем литым
Легко приохотить к забавам пустым!
Царица искала душевного брата,
Но только встречала поклонника злата,
Иль сердцем пустого дев паладина –
Простого земного плебейского сына…
Что делать царице в недрах земли –
Где вдоволь напиться нектара любви?
И вот в серой смене обыденных дней
Царица встречает корабль средь морей...
Кого ж она видит на том корабле? –
Того, кого ищет давно на земле...
И мудр, и ладен – царям всем подстать,
И гласом приятен, и нрав – благодать!
И чист, как ребёнок – Иудам в упрёк;
В ласках котёнок, в сражениях – бог!
Морская царица плещет хвостом,
Поёт ему песню, плывя под бортом,
О странах далеких и дивных мирах,
Лихих капитанах и их кораблях...
И манит царица странника в терем...
Тому ж и охота, и он не уверен.
Зовёт её в гости на остров родной...
Скрипит, словно кости, доска под ногой.
И борт накренился до глади морской...
Странник смутился, но в лодку ступил...
Корабль тут же скрылся, будто уплыл...
Ладья опустилась тотчас на дно,
Море сомкнулось, как льдов полотно...
Гость долгожданный пирует с царицей.
Настал час желанный! Он будто бы снится!
Для гостя не жаль ей ни яств, ни кораллов,
Ни жемчугов скатных, ни ценных металлов.
Дарит гость царицу лаской и негой,
Он стал её Богом – Альфой, Омегой…
Но странника тянет к родным берегам,
Где солнце сияет и место звездам
Исконное – в небе. И падают вниз
Они к чудесам, как к скалам льнёт бриз…
Царице ж привольно на дне средь кораллов,
И пусть там, над ними шторма в десять баллов!
А странник так нежен, бездонен в любви!..
Лишь духом мятежен – с протестом в крови…
И рвется на волю дух истый его
В широкое поле в родное село…
Решила царица пустить молодца
Самой же, как птица, лететь до крыльца
С ним вместе родного… А там – царь им Бог!
С ним вместе готова во всякий чертог
Войти без оглядки – лишь рядом быть там! –
Все тропы ей гладки, всяк груз по плечам!
Но предал царицу он месяц спустя,
В простую девицу влюбясь, как дитя…
Царица же в бездну упала с горы,
Бесследно исчезнув с земли до поры…
Морская царица, прокляв род людской,
Раненной птицей под пенной волной
В тоске непомерной рыдала века…
И вновь заманила к себе моряка…
И мудр, и ладен – царям всем подстать,
И гласом приятен, и нрав – благодать!
И чист, как ребёнок – Иудам в упрёк;
В ласках котёнок, в сражениях – бог!
Морская царица вновь плещет хвостом,
Поёт ему песню, плывя под бортом,
О странах далеких и дивных мирах,
Лихих капитанах и их кораблях...
И вновь она манит странника в терем...
Тому ж и охота, и он не уверен.
Зовёт её в гости на остров родной...
Скрипит, словно кости, доска под ногой.
И борт накренился до глади морской...
Странник смутился, но в лодку ступил...
Корабль тут же скрылся, будто уплыл...
Ладья опустилась тотчас на дно,
Море сомкнулось, как льдов полотно...
Гость долгожданный пирует с царицей.
Настал час желанный! Он будто бы снится!
Для гостя не жаль ей ни яств, ни кораллов,
Ни жемчугов скатных, ни ценных металлов.
Дарит гость царицу лаской и негой,
Он стал её Богом – Альфой, Омегой…

Песня сибирских иноземцев.

Словно нитка за иголкой –
Тянется за мной судьба…
Жизнь моя, не будь ты колкой,
Я, ведь, Господа раба…
Одиноко-одиноко
Жить без любушки моей…
Меня ветер издалека
Принес сюда – за сто морей…
Ветер там поля ласкает,
Да на реках сеет рябь,
Здесь он сосенки качает,
По сугробам стелет зябь…
Здесь уж некуда укрыться
От Всевышнего Суда…
И медведь здесь не боится
Человечьего следа…
Здесь Тайга – его угодья,
Сосны – стены терема…
Люди – дивное отродье –
Пришли и ставят здесь дома…
Кто их звал, и кто их кликал –
Неизвестно никому.
Кто здесь горюшка не мыкал –
Знамо Богу одному.
Мы, вот, пришлые здесь тоже –
Разношерстный-карый люд…
Помоги Всевышний Боже
Обрести нам Рай хоть тут…
(Из моего романа Анна Иоанновна)

Мороз-султан

У мороза, как у хана,
Много девиц, много жён;
Как у древнего султана –
Лесной девичий полигон.
Мороз обходит их дозором,
Рассыпая жемчуга,
Бриллианты, мельхиоры –
Чистоводные снега…
Мороз обходит их дозором,
И лаской дарит каждый стан,
И сарафан с льняным узором
На мех меняет и сафьян,
Усыпанный резным алмазом,
Ответный искоркой лучу...
И смотрит вездесущим глазом,
Наряд ли каждой по плечу...
Там – подобьёт, а тут – подправит,
Той – муфточку, а той – платок
С плеча хозяйского подарит,
А этой – в жемчуг поясок...
Обходит хан-мороз, как барин,
Гарем бессчётный, не спеша;
И каждую из девиц-крален
Одарит всем, что ждёт душа...
И никого он не обидит –
Любую одирит теплом...
Но каждая во сне всё ж видит
Свою весну, своим лучом
Греется и расцветает
Под лаской своего луча...
Шубки ханские растают,
И будет нега горяча...

поэт-писатель Светлана Клыга Белоруссия-Россия