Лидер среди подружек,

 по фамилии Свинич, когда всё обговорили и Строев явно затосковал по маминому ужину, неожиданно заявила, что открыла необыкновенного человека и стала ему другом, что луч-ше людей нет и не будет. Кузьма зевнул. Он мало доверял Свинич, она каждый месяц кого-нибудь откапывала и закапывала, но Строев насторожился и погрозил пальцем, сказав, что быстро некоторые из-меняют кумирам. Он умел высмеять себя и своих излишне ярых почи-тателей публично. Свинич возбудилась. Она всегда возбуждалась, ко-гда на ней сходилось внимание - положительное или отрицательное. Тем более интерес к ней со стороны Леонида и Кузьмы поубавился, потому что Свинич хоть и была молода, но уж слишком доступна и обычна, любые внушения и идеи за ненадобностью смывались с нее, как с гуся вода, обнажая неистребимое желание быть первой и обя-зательно покорить, ну хотя бы своими вполне женскими ногами. Когда ей не удавалось, она становилась опасна мстительностью, она пре-вращалась в препротивнейшее существо на свете. Но зато она писала стихи и могла развлекать компанию болтовней и последними слухами. Подружки благоговейно внимали ей и верили каждому слову. Она их находила где-то время от времени - каких-то сонных, заклеванных ее идеями о женском образе жизни.
   Кузя собрался выйти в коридор, когда проскочили заветные слова: "агни йога", "веды" и еще что-то до боли родное. Он закурил сигарету и впился в Свинич, которая светилась равно пропорционально зри-тельскому вниманию. У слушающих пересохло в горлах, когда Свинич поведала, что у этого "Нового человека" настолько мощное самовну-шение, что он за каких-то несколько недель приобрел азиатские чер-ты лица. У Кузьмы нервно задергалось веко, когда Свинич прошепта-ла:
   - Он знает, когда я приду, если я об этом не предупреждаю. И оставляет записку, если знает, что приду, а сам уходит.
   Строев хрипло спросил:
   - А где он живет?
   Свинич словно проснулась:
  - Кто?
  - Ну этот, твой парень?
  - Какой?
   Строев обозлился. Она итак в последнее время пугала его своей психикой, а теперь вот дурака делает; он подумал, что все это из-за того раза, когда она готова была, а он...
   - О ком ты говорила? Ты что это, Свинич?!
   Кузьма поморщился, сейчас начнется грызня. Свою фамилию бед-няжка ненавидела, и ее можно было понять. Но сейчас она нисколько не обиделась, наоборот - расхохоталась.
   - Да это же она, дурачки! Женщина!  http://samlib.ru/g/galeew_i_w/a-84.shtml