Взвод сопровождения грузов Глава пятая

«Спецвзвод, бельё» сказал я тихо
И дама смотрит на меня
«Каптёрщик новый!» скажет лихо
Воображение дразня.

И к нам все дамы повернулись.
Одежды мало так на них….
На наши взгляды, улыбнулись
Незабываемый был миг.

Мы дам, глазами пожирали!
(А командиров, ведь слегка)
Глаза пошире раскрывали
Да! Служба стала нелегка

И уходить ведь не хотелось
Для нас и это было рай.
Куда-то скромность наша делась
Глаза туда, сюда, ай яй!

Не мы одни, вот здесь такие!
И слюнки здесь у всех текут….
Теряли шустрость, и лихие
И поподробней всё секут!

Да! явно, дамочки балдели….
Ведь молоды и озорны!
Такое видят, в самом деле!
Хотя слегка, со стороны.

Муж так не смотрит восхищённо.
Да и любовник, коль он есть.
Сердца здесь бьются учащенно
В глазах покорность, жажда, лесть.

Концерт окончен, и с узлами
Мы выгребаем на мороз.
И над собой смеемся сами.
Вдруг задает земляк вопрос,

«А вот на следующую баню
Ты нас с собой возьмёшь опять?
Хочу увидеть снова Таню!»
И хоть глазами поласкать.»

Нет, мы не вуайеристы!
И нам уже по двадцать лет
И мысли наши были чисты
Хотя разнообразен свет.

Того, кто нас вдруг осуждает
Нет человечности на грамм!
Не испытал того, не знает
Что жизнь никчемная, без дам.

Вот в форму нас упаковали
«Так точно!», «есть!», как попугай,
И «шире шаг!», да за.долбали!
И только лёг, уже вставай!

Ребята, вдумайтесь, Три года!!!
Невыносимо длинный долг!
И Заполярье! А погода?
Эй! Критик! Месяц бы не смог.

И слухи среди нас ходили
Чтоб тягу к сексу подавить,
В компот, то в щи нам что-то лили.
Могу про запах подтвердить.

Так ослаблялись Дон-Жуаны
А кто и не был таковым,
То образовывались раны
На нет сводился весь интим.

Был госпиталь при нашей части.
Старушка бодрая, при нём,
Чуть неприятная для власти
Хотя грешила и тайком.

Всю жизнь, жила та баба Паня
При гарнизонах, так сказать.
Сердца кому-то может раня
Рискну о ней чуть рассказать.

Ей пятьдесят уже минуло
Напоминала колобок
Мужская плоть её манула
То образ жизни, то был рок.

У ней военная квартира
Для холостячки, для одной
Удобства, в образе сортира
А на лице, был пудры слой.

И к ней солдатики шныряли.
Не в силах была отказать….
Приёма график явно знали
Стремились точно выполнять.

И к ней визит, покрыт позором
За что, себя не уважал
Так говорил себе с укором
При этом, с нею не лежал. 

Она любому отдавалась
Тому, не в силах кто терпеть
Что ей с восторгом принималось
Сама всегда могла хотеть.

При том, особенность такая
Пред ними был всегда трельяж
И в зеркала его вникая
Ценила так ажиотаж.

Не надо только ухмыляться
Ты мой читатель дорогой
Нет, не ходил я расслабляться
Подробность, личности одной

А вот претензии есть к власти
И много можно бы сказать
Не по душе страсти-мордасти
Могли б побольше льгот нам дать.

Хотелось женщин, пусть продажных
Но за казённый, явно, счёт 
Желание, одно из важных
Смеяться может идиот.

Тоска в глазах, причину знали
Нам, «старикам» по двадцать два
Но мы, так много потеряли
А наверстаем ли? Едва!

Вот Новый год , слегка в печали
И были елка, и мороз
Сиянье Севера встречали
И растирали уши, нос.

Настала ночь, разгар субботы
И вот пол пятого, утра
Спим безмятежно, взвод, три роты
Вдруг тра-та-та, но не игра.

Те, кто проснулись, не поняли
Казарма, ведь не полигон!
Но так похоже, что стреляли….
Пошли события в разгон.

Наш старшина кричит истошно
Какой-то прямо дикий крик
Что от него нам стало тошно
Разволновался наш «старик»
продолжение следует