Наивные. Глава 26 - Мудрец из страны коз

МУДРЕЦ ИЗ СТРАНЫ КОЗ. (глава 26)

Не все русские, страдающие от гипертонии и неофедализма, знают, что давление снимается давлением, а жаль: знание этого не только снизило бы их расходы на лекарства, но и запустило бы процесс освобождения от, дорвавшихся до власти, либералов-космополитов (проглобалистов), – смертельно опасных врагов как для всего русского народа, так и для самого русского государства.

В.Ф. Николайчук

Аудиенция продолжается, – прискакал трудовой люд Америки, проживающий в некоторой отдалённости от Йомена. Мудрец из страны коз. Омер Сейфеддин. Антисистема.


Когда в отеле все поели,
Решив до завтрака поспать,
Доплёлся Мартин до постели,
И завалился на кровать;

Вот Челзвит спит. Прекрасен отдых;
Но только тщетно, иногда
Гостей нагрянет свора конных
И хорошо, – не навсегда.

Конечно, спать ему не дали
И в сумерках, но пребывали

Ковбои с пастбищ и полей,
Где всё растёт, что нам угодно
Съедать за трапезой свободно,
И бродят тучи лошадей.

И был средь них один философ,
Любитель в книгах по ночам
Искать ответы на вопросы
Их сортируя по статьям;

По темам, срочностям и датам,
Что стал приличным акробатом
И, говорят, без аттестата
Всё понимал за адвоката,

Не говоря уж о судье
Одетом в платье Ришелье.

Всегда имел задел из думок;
Концы лишь приведёт в ответ
Готовил набело памфлет (1);
Подписывался просто – «Турок».

Навряд ли с турком я познался,
Когда бы в них не разобрался
Узнав историю с Хасаном (2)
На «службу» взятого султаном

Направить волю мудреца
Служить султану до конца;
То есть до смертушки своей
Вершить дела Отчизны всей.

Омеру Сейфеддину слава! –
«Беседа с дураком мучительней
Для мудреца, чем пламя ада», –
Звучит куда значительно;

Особенно когда ты вспомнишь
О злоключениях своих
Под гнётом тёмного рассудка,
Где что ни слово, – эго их.

Но турок что… младой Восток (3),
Тогда как вора и курата (4) –
Эстонского СС солдата –
Немецкий ум родить лишь мог (5);

То прошлое всегда со мною…
И отблеск страшных тех костров,
Приводит вновь меня под Псков
К камням, обступленным травою,

Оставшимся от той деревни, –
«Полусвятой, исконно древней» (6) …

Пора умнеть под небом синим –
Те камни слёзы, стон России
По всем убитым деревням
В Отчизне нашей тут и там:

В человековейник (7) всех загнать
Решиться мог лишь вор и кат (8)!
Неужто это вам неясно,
Всем затаившимся напрасно?

Коль не от пули – дуры в грудь
Погибну я когда-нибудь,
А как запечный таракан,
Мне в том есть разница большая;

Пока страна ещё живая
Скажите мне, что ей мешает
Метлою вымести из власти,
И чужаков, и все напасти

Внесённые антисистемой (9), –
Жидомасонскою химерой.

Лень? Безрассудность? Что ещё?
Скажи, Отечество моё!
Неужто ты не понимаешь,
Что не на шутку издыхаешь,

Отдав на казнь – кому?! – жидам!
Служивших правдою славян,
Создавших, собственно, тебя,
И защитивших от меча

Монгола, турка, шведа, немца,
Литвина, галла-иноземца,
Да кто не шёл на Русь святую,
Ну что я вам сейчас толкую!

Не зря из всех национальностей
Люблю славян одних до крайности;
Сюда же входят и поляки (10)
И, в разной степени, народ,

Разделенный в несчастный год
Под хохот ведьм и вурдалаков;

Потом идут уже вьетнамцы,
Барбудос, Хара и китайцы,
Индусы нравятся мне тоже
А Ким Чен Ын так всех дороже (11).

Нет, не в последний это раз
Я переехал свой рассказ;
И «переезд» не закрываю,
На приложенья намекая…


ПРИЛОЖЕНИЯ В.Ф. НИКОЛАЙЧУКА

1) Памфлет, литературный жанр, а также произведение, созданное в этом жанре, злободневное, публицистическое, имеющее целью гражданское, обычно социально-политическое, обличение.
2) Узнав историю с Хасаном…
История с Хасаном настолько поучительна и злободневна, что автор, сократив 26-ю главу «Наивных», приводит в своих приложениях рассказ «Дурак» турецкого писателя Омера Сейфеддина; в интернете в свободном доступе рассказа этого он не нашёл:
«Никто не мог предотвратить катастрофу. Последняя надежда была на Кёсе Визиря. Падишах вызвал его к себе, чтобы вручить ему свою печать. В престольную залу лёгкой тенью скользнул маленький высохший старичок в огромном тюрбане. После церемонии приветствия падишах жестом указал на подушку слева от себя и сказал:
– Сядь!..
Затем он заговорил об трудностях, переживаемых империей, об опасности, грозящей стране; говорил он медленно, то и дело покачивая головой. Нужна железная рука, чтобы спасти государство. Только очень честный, неподкупный, богобоязненный, мудрый, опытный человек, ставивший интересы страны превыше всего может спасти положение.
– Человек этот ты! – закончил падишах. – Назначаю тебя великим визирем!
– Увольте, мой падишах! – сказал маленький старичок. – Я поклялся больше не вмешиваться в дела государства. С вашего позволения я проведу в молитвах последние дни своей жизни.
– Но…
Падишах напомнил строки Корана и слова пророка Мухаммеда о том, что неповиновение рабов воле падишаха равносильно богохульству. Его не знающие жалости глаза были устремлены на сгорбленного старца.
– Мой падишах, – сказал Кёсе Визирь, – шея моя тоньше волоса. Я простился со своей семьёй. Жду вашей воли, чтобы предстать перед очами всевышнего. Я не приму государственной печати…
– Взять его! – закричал падишах. Когда гнев немного утих он приказал начальнику стражи:
– Бросьте его в темницу. Не давайте ему ни книг, ни бумаги, ни пера.
Падишах решил во что бы то ни стало поставить у власти упрямого старика. Много часов, не вставая с трона, ломал голову падишах. Он знал, что победить мудреца можно не мечом, а только силой разума.
Размышляя, падишах незаметно погрузился в глубокий сон. Ему грезились бессвязные картины прошлого… Вот он, юный наследник престола, вот рядом с ним его воспитатель… Этот смутный силуэт читает ему беззвучным голосом: «Беседа с дураком для мудреца мучительней во много раз, чем пламя ада…» Это строка из стихов. А как же дальше?..
Силясь вспомнить, падишах очнулся от глубокого забытья. Да, если беседа с дураком хуже адского пламени, то в нём нужно сжечь Кёсе Визиря. Но не убивать!
Перед троном появились слуги.
– Живо найдите какого-нибудь дурака! – приказал падишах. – И бросьте его к старику в темницу.
Целую неделю слуги рыскали по городу и окрестным сёлам, по местечкам, горам и равнинам.
Наконец на пастбище Карамюрсель они набрели на очень тупого, бесконечно глупого, упрямого чабана – словом, на самого настоящего дурака. Крестьяне дали ему прозвище Хасан Осёл. Упрям он был в такой же степени, как и глуп.  Чабана, оказавшего яростное сопротивление, доставили во дворец со связанными руками, впихнули в темницу, где Кёсе Визирь в ожидании казни целыми днями перебирал свои длинные чётки.
Три дня Хасан Осёл выл страшным голосом и выкрикивал ужасные ругательства. Потом, забравшись прямо в обуви на топчан, он вытащил из-за кушака пастуший рожок и принялся на нём играть.
Покой Кёсе Визиря, который в одиночестве готовился к принятию смерти, был нарушен. Однако он за всё это время не обмолвился со странным узником ни единым словом. Он смотрел без конца в окно, не обращая внимание даже на слуг, приносивших еду.
Так прошло десять дней, потом двадцать…
Падишах был в отчаянии, видя, что на старика не действует даже такая ужасная пытка, как общество дурака. Он приказал своим стражникам найти ещё большего дурака. Те сбились с ног, на хуже Хасана Осла им никто не попадался.
Прошёл месяц. Чабан-дурачок уже забросил свою дудку и так же, как его товарищ по неволе, всё время молчал и клевал носом.
Однажды утром, проснувшись, Кёсе Визирь увидел, что огромный детина горько-горько плачет, всхлипывая, как младенец. Старику стало жалко несчастного чабана.
– Что ты плачешь, сын мой? – невольно вырвалось у него.
Это были первые слова, которые визирь произнёс во время своего заточения.
Чабан утёр грязным рукавом слёзы и уставился на старца.
– Если я скажу, ты рассердишься… – вздохнул он.
– Не бойся, сынок, не рассержусь.
– Клянусь аллахом, рассердишься.
– Говори, не рассержусь.
Вместо ответа чабан опять залился горючими слезами и завопил что было мочи.
Кёсе Визирь призадумался. Как его может рассердить то, что у другого вызывает слёзы? Им овладело любопытство.
– Скажи, сынок! – повторил он. – Как твоё горе может рассердить меня?
– Может, отец…
– Да нет же.
– У меня в стаде есть драчливый козёл… Твоё лицо напоминает мне его. Поэтому и плачу…
Выложив своё горе, мокрый от слёз Хасан Осёл вдруг неожиданно загоготал. Всхлипывания смешивались с дурацким хохотом.
– У него бородка точь-в-точь как у тебя… – начал объяснять чабан.
Кёсе Визирь ничего не ответил. Встал. Постучал в дверь. Когда в темницу просунулся остроконечный тюрбан стражника, он сказал:
– Доложите владыке! Я принимаю высочайшую печать.
Через год воры и предатели получили по заслугам. Государство обрело прежнюю силу. Грустное лицо падишаха просветлело. Только любопытство не переставало терзать его. Что мог такого сделать дурак его великому визирю, что оказалось хуже смерти? Однажды он спросил его об этом.
Вспомнив свою сорокадневную пытку Кёсе Визирь густо покраснел, словно ему дали пощёчину.
– Ничего, мой падишах… Меня мучила совесть, что невинный пастух томится из-за меня. Я нарушил клятву, чтобы избавить его от страданий». (Омер Сейфеддин, «Дурак»)

3) Но турок что… младой Восток
Турки, как и русский народ, народ исторически молодой, ещё полный сил и созидательной энергии. Правда, турком повезло куда больше, чем русским – в верховной власти у них находятся представители исключительно тюркоязычного народа, а не исключительно еврейского; отсюда большое доверие со стороны избирателей своему Правительству и массовое стечение их, как на Выборы, так и на предвыборные митинги.
4) Тогда как вора и курата…
Курат, народное, распространённое на Псковщине название эстонца; после зверств эстонских эсэсовцев под командованием немецких офицеров на оккупированной немцами псковской земле (1941 – 1944 гг.) самое обидное ругательство у скобарей. Во всяком случае было так, когда автор, будучи подростком, лето за летом проводил школьные каникулы в деревне у родного дяди под Псковом.
5) Эстонского СС солдата
    Немецкий ум родить лишь мог.
Фридрих Ницше (1844 – 1900), немецкий философ, представитель иррационализма и волюнтаризма, один из основателей «философии жизни». В мифе о «сверхчеловеке» индивидуалистический культ сильной личности сочетался у Ницше с романтическим идеалом «человека будущего». Реакционные тенденции учения Ницше развивало ницшеанство, их использовали идеологи немецкого фашизма. («Большая советская энциклопедия», Москва, 1985)

«…Со мной он говорил особенно охотно, потому что я недавно вернулся из Берлина, где в течении двух семестров занимался гегелевской философией и был в состояние передать самые свежие, последние выводы. Мы ещё верили тогда в действительность и важность философических и метафизических выводов, хотя ни он, ни я, мы нисколько не были философами и не обладали способностью мыслить отвлечённо, чисто на немецкий манер… Впрочем, мы тогда в философии искали всего на свете кроме чистого мышления.
(И.С. Тургенев «Воспоминания о Белинском»)

6) «Полусвятой, исконно древней», строчка позаимствована автором из другой главы поэмы «Наивные».
7) Человековейник, на сленге архитекторов однотипные высотки в спальных районах называются «человейниками» (по аналогии с муравейниками).
8) Кат, палач, народное, главным образом южнорусское и западное название палача.

9) Антисистема, –
«Начнём с определения. Антисистемой Гумилёв называл группу людей, объединенных негативным мироощущением (резким неприятием действительности), нацеленных не на созидание, а на разрушение, т. е. упрощение любой позитивной системы, будь то семья, церковь или государство. Главная установка всех антисистемных идеологий следующая – надо в корне изменить этот отвратительный мир, желательно самым радикальным образом! Подчеркну, не социальный строй, а именно окружающий мир!»
(Е.А. Евтушенко, «Что такое антисистема по Льву Гумилёву? Или откуда берутся враги народа?»)

10) Если один человек предлагал все грехи человеческие на божьем суде перевесить романом Сервантеса «Хитромудрый идальго Дон Кихот Ламанчский», то почему бы это же не проделать с грехами поляков, положив на другую чашу весов их замечательный многосерийный х/ф «Четыре танкиста и собака».

11) Потом идут уже вьетнамцы,
      Барбудос, Хара и китайцы,
      Индусы нравятся мне тоже
      А Ким Чен Ын так всех дороже.
Барбудос, "бородачи", участники Кубинской революции (26.06.1953 – 01.01.1959), во главе с Фиделем Кастро, исходом которой стала ликвидация капиталистических социально-экономических отношений на Кубе и провозглашение Кубы социалистическим государством.
    Хара, Виктор Лидио Хара Мартинес ( 28 сентября 1932 – 15 сентября 1973) – поэт, театральный режиссёр, певец и политический активист, всем сердцем поддерживавший социализм в Чили, погиб во время военного переворота 1973 г. в Чили. Его жестокое убийство на стадионе «Чили», превращённом в концлагерь через несколько дней после переворота, превратило его в символ борьбы за свободу и справедливость во всей Латинской Америке.
    Ким Чен Ын, северокорейский политический, государственный, военный и партийный деятель.