Близятся французские штандарты к столице древней

         (строфы, не входившие изначально в главу
           http://stihi.ru/2024/06/02/2699
              «35. Надвое рассечь весь русский фронт» романа «Вдова»)

«Не лучше ли носить, как лошадь, шоры,
Чем знать, как тает армия в аду!
Лье Скифии – ну, прям таки прожоры!
Всё то, что я к Москве сейчас веду,
По сути, лишь ядро. Земель просторы
Съедают нас быстрее, чем наборы
Дивизий из тылов нам возместят
Всю убыль в корпусах, попавших в ад.
В дивизиях, форсировавших Неман,
Сточились батальоны аж до рот!
Как мало благ имею я в дар от
Прижимистого Марса. Бог иль демон
Меня подбил отправится в поход? –
Подумал Бонапарт. – Не кончен год!

Приблизятся французские штандарты
К столице древней –   дрогнет    исполин!
Воинственно поймав кураж, солдаты
Спешат в Москву, обещанную им.
Но хочется порой дать подзатыльник
Кому-то из своих: вчера противник
Нас крепко у Шевардино уел.
Мы сдвинулись, но по финалу дел
Упорством русский, от себя не скрою,
Француза в жаркой схватке превзошёл.
А я, такое видя, не осёл,
Чтоб бойню впредь сводить к штыкам и строю
Стрелков из ружей. Я – артиллерист! –
В раздумьях Бонапарт бывал ершист. –

Дозрел седой Кутузов до сраженья?
Кутузова съем завтра на обед…
Гвардейский корпус – это украшенье
Французских войск и мозг их, и хребет!
Я долго гнался за Багратионом,
Гнал русских генералов. В ряде оном
Был и Барклай не раз упущен мной…
Насмешники Бертье моей женой
Зовут злословно, но мой маршал смело
Внушает мне, что лис Кутузов нам
Пока не по зубам. Жаль, не по дням,
А по часам сей сказочный Емеля
Кутузов всяко плавит нас, как воск!
В огне похода таем в плане войск…

Есть гвардия моя и эталонов
Над нею нет. За нею – кровь и пот…
Подхода свежих крепких батальонов
Дождусь я из империи вот-вот.
Когда Москву отторгну от России,
К зимовке вспомогательные силы
Всех северных и южных корпусов
Я также соберу без долгих слов.
Москва нам станет самой лучшей базой.
Оттуда с Александром наперёд
На Индию обсудим мы поход.
Всё в будущем, а ныне думкой праздной
не надо пресекать себе настрой
на завтрашний исход. Туман густой,

но радостно доносит вновь разведка:
Кутузов не снимает лагерь с мест.
Орудия мои начнут бить метко
С утра по русским –пусть несут свой крест!
Упрямому с царём Санкт-Петербургу
На брюхе затяну я, как подпругу,
Ряд жёстких соглашений. Давний спор
Я в мирный договор… сомненья – вздор…
Легко переведу с кремлёвским шиком…
Антихристом зовут попы меня,
Кляня, – Наполеон лишился сна
И мучимый открывшимся вдруг чихом
Ругал свой насморк больше, чем врага. –
Их церковь приписала мне рога…

Кутузов ополченцами едва ли
Силён, но с топорами и дубьём
Не жалкие они совсем уж твари:
Пехотный строй легко пробьют и лбом,
Толпой снесут, о жизни не жалея.
Как знать, с кем будет драться тяжелее,
В жестокой рукопашной схватке там,
Где завтра смерть пройдётся по рядам, –
О битве думать для Наполеона
И радостно, и жутко: на кону
Судьба Москвы и мира. – Нагоню
Упущенную ранее условно
Удачу у Смоленска и вчера,
Когда мы продымились дочерна…»