крестики-нолики

Необычные взмахи ножиком
над дубовой плахой доски.
Мир разорван крестом и ноликом
на полосочки и куски.

В нём шагает по клетке памяти
неулыбчивый интроверт,
сам себе говорящий: "Знаете?
А на небе ведь Бога, — нет."

Неулыбчивый и сомнительный
он ломает зачем-то луч
для ненужных, как мусор, зрителей
и для сереньких в лужах туч.

Распогодится непогодица, —
разлинованной кучей дождь
перестанет идти на Троицу,
и проснётся цыганский вождь.

Он проснётся, увидит солнышко
и протянет к нему себя —
загореть до самого донышка
подозрительного нутра,

где раскиданы песни странные
про недолгую жизнь и смерть,
и картинки животных рваные,
и молитвы к Богу на треть.

И протянет себя, и выкричит
слово вечное ПОЧЕМУ,
принимая судьбины вычеты
и извечное ПОТОМУ.

Мир разорван крестом и ноликом
на полосочки и куски.
Я взмахнул над доскою ножиком
и отрезал шматок тоски.

И отрезав, выкинул под ноги —
пусть валяется там всегда.
Ну, а я совершая подвиги;
буду верить, любить до пьяна.

Буду верить, что ненапрасное
постоянно держит меня
возле нежного и прекрасного,
рядом с дверью небытия.

Необычные взмахи ножиком
над дубовой плахой доски.
На решётке с крестом и ноликом —
клетка памяти и стихи.