Andre Gagnon - L air du soir Вечерний воздух

Василиса проснулась неожиданно рано. Почему-то ей не захотелось, как обычно, понежиться в постели. Родители остались в городе, и Василиса была одна в стареньком, но еще крепком доме в небольшой деревеньке. Дом купили родители три года назад, приглядев его в дальнем и глуховатом районе километрах в ста от города. Деревенька была как бы на отшибе, несколько домов пустовало. Этот дом был чистеньким и аккуратным, его хозяева переехали к детям в благоустроенный пригород в большую квартиру. Дом одиночествовал недолго и запустенье еще не успело охватить его уютное нутро и маленький участочек с яблонями, сливами и кустами черной смородины и крыжовника. Обустраивались дачники быстро, в доме ничего переделывать не стали. Только повесили в красном углу уже свои, переходившие по наследству, иконы Спаса и Богородицы.
Василиса быстро встала, прибрала постель и, выйдя во двор, зачерпнула из ведра, стоявшего на приступочке сруба колодца, несколько пригоршней холодной воды. Разгоряченное со сна лицо словно обожгло, глаза прояснились, а по всему телу прокатилась волна свежей бодрости. Василиса вернулась в дом, сменила тапочки на легкие кроссовки, накинула на сарафан шелковую кофточку на пуговках до самого низа и вышла за калитку. По единственной улице уже сновали деревенские жители, с которыми Василиса вежливо раскланивалась. Как-то сразу, после появления дачнмков в деревне, местные к ним расположились доброжелательно. Пожилым понравилось, что родители назвали дочь таким исконно русским именем, да и сами дачники не задавались. Деревенские были неизменно вежливы к новым поселенцам. Молодежи в деревне не было, поэтому Василису не одолевали заинтересованными, нескромными взглядами. Хотя посмотреть было на что. Рослая, статная , с хорошей спортивнрй фигурой, с копной густых и шелковистых волос ржаного оттенка, распущенных почти до пояса, она была очень привлекательна. Но больше всего поражали ее большие, широко поставленные светло-изумрудные гласа, в которых светился ум и изрядное сдерживаемое веселье. Вот и сейчас встречающиеся изредка мужчины за сорок с гаком с удовольствием осторожно поглядывали на нее. Василиса шла размеренным твердым шагом в направлении околицы, выходившей на широкий луг, тянувшийся до дальней синеватой кромки соснового бора. Уже здесь, на улице, Василису объял томительно-дурманящий, пряный аромат свежескошенной травы. От него кружилась голова и хотелось петь и летать. Выйдя за околицу, Василиса замедлила шаги, чтобы полной грудью вдыхать и наслаждаться ароматом покоса. Ее путь был недалек. В полукилометре от последних домов на лугу была ложбинка с купами ивняка и краснотала, за которыми прятался бочажок, наполнявшийся дождевой водой и периодически пересыхавший. В кустах водилось множество разнообразных птиц, которых не увидишь в городе. Василиса любила наблюдать за ними, за их повадками, поведением в разных ситуациях. Изредка птиц вспугивали забегавшие к бочажку немногочисленные деревенские собаки. Начинался переполох и гомон, но особой вражды не было. Василиса сидела обычно на поваленном стволе старой ветлы, подгнившей у самого корня. Она доставала из кармашка сарафана небольшой блокнот и карандашик и делала короткие заметки для памяти. Иногда она что-то зарисовывала. Василиса работала преподавателем биологии в замечательной авторской школе. Все заметки нужны были ей не для научной работы, а для последующих занимательных рассказов своим ученикам. Ее заинересованный взгляд, многое подмечавший, и талант рассказчика заставляли учеников, не отрываясь, слушать живые зарисовки Василисы. Она очень любила детей. Но эта любовь была с изрядной долей печали. У нее не могло быть своих деток. Врачи поставили неутешительный диагноз - редкий и неизлечимый генетический сбой. Связывать себя с кем-то, имея такоц диагноз, она не хотела, поэтому отдавала свою душу, свою любовь ученикам, которые отвечали ей искренней детской привязанностью и уважением.
Василиса сидела на поваленном стволе и мечтала. Она даже не достала свой блокнот. Она мечтала о задуманной недавно поездке с учениками в птичий заповедник на озера и острова. Ей было тепло и радостно, но почему-то из глаз капали непрошенные слезы.