Третья нелишняя

Зоя встречала Новый год в одиночестве. Точнее, ничего встречать она не собиралась и просто легла спать, надеясь, что грохот петард и вопли пьяной толпы не разбудят.
Надежда не оправдалась: Зоя проснулась, когда настенные часы показывали пятнадцать минут очередного года её дожития.
Дожитие... Этим страшным словом равнодушные бюрократы называют пенсию.
Но Зоя недавно подметила: для многих жизнь превращается в это самое дожитие задолго до выхода на заслуженный отдых. Дожитие - это холод внутри от осознания своей ненужности.
"Никому я не нужна", - так и жаловалась в фильме Данелии тётя лет сорока.
В киноленте Балабанова отец протагониста вошёл в дожитие тоже в сорок. Пьянством глушил он внезапную потерю интереса к жизни.
Ей, Зое, и того меньше - тридцать девять. Выглядит на тридцать, да что это меняет?
Зоя подошла к зеркалу, увидела в нём красивую, но очень печальную молодую женщину.
Парадокс: ещё три года назад, когда была жирной и непривлекательной, ощущала себя если не счастливой, то хотя бы не несчастной. А теперь всё при ней, но ни-че-го неохота...
Толстухой Зоя стала из-за препаратов, которые принимала, чтобы забеременеть. И ладно бы, не было б у неё детей...
Но нет же, имелся сын, любимый Глебушка. А когда с мужем Михаилом захотели дочку, организм Зои вдруг забастовал.
Она тогда отправилась по врачам. Длительное лечение не помогало, зато из стройняшки превратилась в даму солидной комплекции.
Как-то случилась с Зоей банальная история: пришла домой на час раньше и застала благоверного с незнакомкой. Помнится, удивилась тогда: любовница - тоже не худышка...
"Да не любовница она мне, малыш. Так, бес попутал..." - клялся-божился Мишка.
"Малыш"... Сейчас это слово уже не удержало бы её возле надоевшего мужа. Но тогда оно удивительным образом примирило с предательством. Да и сын ещё ходил в школу. Кто знает, как скажется на нём развод...
И Зоя осталась. Она поставила перед собой цель - сбросить вес и довольно быстро достигла её, перестав пить гадкие таблетки.
Мишка вроде больше не гулял. Сын окончил школу и объявил: он уезжает.
- Не понял... - разочарованно протянул Михаил. - В нашем городе что тебя не устраивает? На юристов щас даже в мухосрани учат.
- А я не хочу в мухосрани! У меня баллы высокие. В Питер хочу! - парировал Глеб.
На следующий после его отъезда день Зоя собрала свои вещи и сообщила мужу: она тоже съезжает.
- Не дури, малыш...
Опять это пошлое словечко.
- Миш, ну зачем я тебе? Нас же с тобой давно связывают только гнилые нитки привычки. Думаешь, мне приятно видеть, как ты целыми днями порнуху гоняешь?
- Па-анятно... Что ж, не держу! Может, с кем другим нитки будут не гнилые...
Зоя поселилась в арендованной квартире. Затем перебралась в Питер, поближе к сыну. И с горечью поняла, что не нужна и ему. Умный, смазливый, Глеб вырос эгоистом и карьеристом.
Обучаясь на втором курсе юрфака, устроился в адвокатскую контору. Менял девушек, отдыхал за границей. В общем, не до матери ему.
...В дверь неожиданно позвонили. "Сю-юрприз!" - заорали два родных голоса. Через минуту в квартиру ввалились Глеб и Миша. Дожитие отменялось.