Дубки

- Твоя прабабушка очень любила желтые цветы, Эсмеральда.
- Все-все желтые цветы, бабушка?
- Не уверена, что все, но вполне возможно. Знаю наверняка, что вот эти любила. Она называла их дубки, я раньше не понимала, почему они ей так нравились, но запомнила название на всю жизнь.
- А почему они ей нравились, бабушка?

Бабушка и Эсмеральда остановились перед цветочной клумбой. День был совсем серый и тихий, Эсмеральда знала, что бабушка любит гулять в такие дни. Ей, Эсмеральде, было всё равно, в какой день выходить на прогулку, но бабушка некоторые дни не любила, а некоторые очень любила. Вот такой день как сегодня, например, теплый, серый; словно кто-то в нём, в этом дне, убавил звук или нажал на глухую педаль. У пианино есть такая педаль, которая приглушает звук. Эсмеральда это знала, она сама иногда нажимала на неё, но нажав, почти мгновенно ощущала нехватку чего-то, чего не могла объяснить. И тогда она сразу отпускала педаль. А вот бабушка наверняка нажимала бы только на эту педаль при выборе погоды. И тогда такой день как сегодня - тихий, серый, почти беззвучный и почти бессолнечный - длился бы без конца.

- Почему ей нравились дубки, бабушка?
- Наверное, потому, что она была солнечной, Эсмеральда. А дубки, погляди сама, очень солнечные цветы.
- А что значит быть солнечной, бабушка?

Бабушка с Эсмеральдой отошли от клумбы и теперь шли по направлению к скамейке.
- Мне представляется, что быть солнечной, любимая, это быть открытой, любить смех, любить праздник. Не праздники, Эсмеральда, но праздник.

Для Эсмеральды слова «праздники» и «праздник» звучали абсолютно одинаково, поэтому она предпочла не заострять на этом внимания.
- Расскажи, пожалуйста, бабушка, что еще любила твоя мама.
- Яблоки она очень-очень любила, - бабушка засмеялась, достала из сумки большое желтое яблоко и протянула его Эсмеральде. Эсмеральде нравился этот сорт, он назывался Голден или Гольден. Взрослые произносила название то так, то эдак.

А потом они сидели на скамейке пока Эсмеральда с сочным хрустом грызла яблоко, а бабушка рассказывала ей о том, что когда-то давно любила её, бабушки, мама.

- Она любила людей, Эсмеральда. Особенно любила молодых и маленьких. Ей нравилось с ними разговаривать. А ещё твоя прабабушка была очень доброй, она постоянно нам всем что-то дарила.  Но и получать подарки она тоже любила.

Вопрос подарков Эсмеральду особенно заинтересовал. У нее и её прабабушки, оказывается, было так много общего. До дня рождения, конечно, еще не скоро, но ведь бывают подарки и не по праздникам!

- Она любила желтые платья и очень любила бусы, Эсмеральда. Наверное, каждая бусина представлялась ей маленьким солнцем. А еще ей нравились прозрачные желтые камни. Может, потому что эти камни похожи на сильно сгущенный солнечный свет. Я помню, как в течение многих лет она мечтала о кольце с таким желтым камнем, но потом, когда оно у нее появилось, она его не носила.
- Почему не носила, бабушка?

Бабушка вздохнула, и на секунду Эсмеральде показалось, что бабушки нет рядом с ней на скамейке; что бабушка вдруг сама превратилась в этот тихий серый день и каким-то образом просто исчезла, растворилась в воздухе. Эсмеральда даже рот приоткрыла от изумления.
Но нет, конечно же, нет. Всё это Эсмеральде показалось, привиделось. А бабушка, вот же она, протягивает ей руку и помогает спуститься со скамейки.

И вот они уже опять идут, взявшись за руки, Эсмеральда и её бабушка, а где-то впереди, там, дальше по дороге, горят для них золотисто-желтые дубки, которые, оказывается, так любила её, Эсмеральды, прабабушка. И когда они с бабушкой опять остановятся перед клумбой, Эсмеральда опять что-нибудь спросит, и бабушка обязательно ей ответит. И так будет всегда; и никаких сомнений на этот счет у Эсмеральды нет, не было и не будет.