Чтоб строй чудесный сотворить

Конфеты в пересыпку с солью
И ананасы на пару,
Удав танцует танго с молью,
А бюрократы вальсы с голью,
И засыпают лишь к утру.
И шелестят смешные ветры,
В оврагах с яркой желтизной
Старушки ищут суп и гетры,
Считая пройденные метры
В обнимку с синей чепухой.
А денди вычурней погоды
С набором удрученных пил
Решил принять у свинки роды
Для улучшения породы,
Себя чесночно подбодрил.
Вот мальчик на велосипеде –
Сочтёт рождённых поросят,
Узнал о цифрах на обеде,
Где рассуждали о победе,
Кормя при этом негритят.
А негритят тех было десять,
И напрягало то число,
Светил зловеще щурясь месяц,
Гадал кого когда повесят  –
Палач освоил ремесло.

Но бюрократы вторглись в планы
Мальчишки, свинки, палача,
И завернули действий краны,
Вели себя впрямь как бараны,
Сменив события на раз.
Родились позже поросята,
Мальчишка был уж далеко,
Палач уехал за зарплатой,
И действие пришлось заплатой
Снабдить, а это нелегко.
Латать сюжеты архитрудно,
Когда героев не сыскать,
Приходится вводить и судна,
И то, что вроде бы беспутно,
И класть здорового в кровать.
Что получилось в результате:
Те десять славных негритят
Выносят судна из под татя,
Ни разу не слыхав о мате,
Их души, мозг вовсю горят.
А если бы могли к медведям
Послать и грубо, и легко,
Снабдив его велосипедом,
И запустив вдогонку кедом,
Вонзив в мотор словесный кол,
Смирились бы они охотней
С нелёгкой участью своей,
Спектакль вышел бы добротней,
И в настроении субботнем
Не появилось бы свищей.

Не упражнялся мальчик в счёте,
На пользу бы пошёл урок,
Знал б сколько свинок – звёзд в помёте
И о карьере звездочёта
Тогда задуматься бы смог.
Палач свой долг исполнил б честно
И был бы удовлетворён,
Без дела жить неинтересно
И часто вовсе неуместно,
Так возникает пустозвон.
А палачу жить пустозвоном
Невмоготу, он любит труд,
Не хочет быть он агрономом,
Летать не хочет экономом,
Попасть мечтает в Голливуд,
Чтоб сняли фильмы о работе
Такой значительной его,
Хоть у народа не в почёте,
Запрета нет ведь в добром КЗОТе,
И может быть собой он горд.

Всему виною бюрократы,
Набедокурили и тут,
Но хорошо что депутаты
И тёти, дяди казнокрады
Не превратили пьесу в муть.
За это им поклон глубокий,
Пусть будет лёгким жизни путь,
Пусть взор невинный ясноокий,
Нисколечко и недалёкий,
Всегда увидеть сможет суть
Процессов странных современных,
Возникших словно в дурдомах,
При этом всё-таки отменных,
Попавших потому на стены
В плакатах и календарях.
Под чутким умным руководством
Не бюрократов, а иных,
Не заражённых сумасбродством
Или умов и душ уродством,
В жизнь воплотятся наши сны.
Безумие сгинет во пучине,
Создаст её весь род людской,
Жить не придётся при лучине
И разбираться во причине
Юдоли бедами больной.
Мы совершим прыжок над бездной
Всем человечеством лихим,
К анестезии лёгкой местной
Мы не прибегнем нам известной,
продукция к чему нам хим.
Перелетим и приземлимся
В грядущем, скажем: «Ай да мы!»,
И сразу же повеселимся
И вдосталь, вкусно наедимся,
Чтоб строй чудесный сотворить.