Мистерия Новогодняя

      


В  метель  порывалась  нездешняя  тьма,

впитаться  неслась  в  застекленные  норы.

Зима  понемногу  сходила  с  ума,

Как  пар,  выдыхая  светящийся  город.


Я  видел,  и  всё  превращалось,  чадя,

В  лицо  мое, грудь  мою, голос  и  кожу.

Можно  было  глядеть  на  меня,

И  видеть  -  то  же!..


Я  жадно  глотал  зеркал  семена,

Кастальские  воды  и  голов  Пегаса,

Не  ждал, но  играл  сам  себя  допоздна,

До  этого  самого  часа.


Стачка  времени!  Черная  дыра  сачка!

- Когда  же  мне  быть  без  оглядки  на  слово?!

И  Дъявол,  вывернувшись  из  капли  зрачка,

Мне  скучно  предрек: - В  половину  второго.


- Зачем -  половину?  Второго - чего?

Стропилом  вопроса  обрушилось  горло.

- Значенье  сказанного  слегка  темно,

Зато  в  нем  всего  поровну.


Мой  гость  отозвался  и  глянул  вокруг:

-  Метаморфозите, значит... За-а-а-бавно...

-  Нет, -  я  вспылил, -  Генерирую  мух,

   Хотя  и  это - не  главное.


- Мух  -  мук..  Моль  -  слов...

Знаю: "скрипка  вены", "саксофон-позвоночник",

"динамика  уха"  -  Надоевший  плов.

Точка!..


- Где  точка?. -  я  закричал,

Пролетая  сквозь  вечность  копъм  крика.

- Где  она?  Ведь  опять - перполненный  зал

  И - мой  выход!..


- Вот! -

       у  меня  стало  ало  в  глазах:

В  черной  призме  алмазного  эха

Небо  срасталось  с  землей.  На  весах

Произростали  эпохи  смехов,


дробились  камни  лиц

           и  зачиналась  кровь,

подаянья  просили  золотые  шеренги

                колокольного  звона,

плавно  скользили  туманные  музы  оков,

вдруг  -  тень  яблочной  кроны!


- Это! -  я  рвал  острие  из  руки.

- Это! -  оно  уже  мной  пропиталось,

                не  поддавалось.

- Мне  мало  строки!

- Какая  жалость! -


сказал  и  закушал  гееной  огненной  чай.

- Эта  надежда  случайна  в  нашем  реестре.

Но  не  советую  обращаться  в  рай.

Там  нынче - одни  утопленники  блаженства.


- Как  же  вы? - я  спросил.

- Да  всё  тоже - тленье, распад,

Глухомань  да  тоска,  куралесица... растакая!..

- Что  же  мне  делать? -  спросил  я,

                уже  понимая.


В  этой  комнате. 

Боже!  Всего  плюс  десять!

Лета  томов,  плазма  экрана. В  вазе -

дыханье  гроздики, а  на  столе - месиво

глинной, стекольной, плотской,

            мозговой  грязи...


Будьте  Сизифом  юности.

Будьте  Сальери

ступеней,  сомнений,  ветвей,  площадей...

И  тогда...

- Но  когда  пол-второго?

Открывая  в  простанство  двери,

Черт  будто  бы  благославил  на  прощанье:

- Всегда!..


 

 


Рецензии