Донкихотам

В поздний час, когда лампа луны озаряет небес чернильницу,
силуэты деревьев лежат на асфальте черными змеями,
мы ступаем по краю Земли, ждём, когда она опрокинется,
чтобы равными стать ей — одобренными, осмеянными,

всемогущими, очень счастливыми, сложными, нужными, нежными,
тосковать, танцевать, хохотать так чтоб: «Господи, смилуйся!».
Мы хотим подрасти, но внутри оставаться прежними —
будто страшное было не с нами, а только приснилось нам.

Мы хотим оставаться детьми, только сделаться неуязвимыми,
чтоб слова наших песен лелеяли внуки и правнуки,
чтоб следы наших дел серебрились и пахли жасминами,
чтобы небо глядело на нас, рассыпаясь на радуги.

Столько горя изведано было, что больше, пожалуй, не надо бы,
столько крови пролито — на море хватило бы Красное.
Всё мы ропщем на мироустройство, сердитые, глупые ябеды,
только суть-то не в этом, а в том, чтобы делать прекрасное.

Переменчиво здесь, но едва ли хоть что-то изменится,
чтобы это понять, нужно выйти вниманьем из плоскости.
По итогу любые враги ветряными окажутся мельницами,
так любуйся сейчас, как красиво вращаются лопасти.


22.04 — 01.06.24