4 книга - Ничего слишком - 2011 г

Обезумевший флейтист –
Ветер – дует, кружит лист.
Может статься,
Показаться,
Что он в танцах
Неказист.

Ты, должно быть, дама треф,
Отчего же, замерев,
Смотришь каясь,
Улыбаясь,
Словно ангела
Узрев?

Мне в «Мерло» мерила нет –
Мне сто лет уже в обед –
Не граненый,
Не крепленый,
Не крапленый,
Не валет.

Наклонился старый клен –
От того ль, что утомлен? –
Веткой машет,
Словно мажет,
Словно скажет,
Что влюблен…

***

Не все, в чем стоит каяться –
Грехи,
Не всякая награда –
Гильотина,
Не все, что зарифмовано –
Стихи,
Не все, что нарисовано –
Картина.

***

Бросим вызов
Той, условной смерти,
Что межует
Бесконечность
Веком;
Рядом с нами
Ангелы и черти,

Важно – оставаться Человеком.

***

В июне утро обещает слишком много нам –
Мол, будет жизнь теперь значением полна.
И в этом чувстве – очумелом и растроганном –
Нас настигает повседневности волна.

Жара и сырость – беззаботности подрядчики.
По клейким листьям растекается елей.
Гоняет ветер вдоль забора, словно мячики,
Шары из пуха, что срывает с тополей.

Несоответствие в душе рождает кашицу –
Тверда надежда и хрупка земная твердь;
И я смотрю на это всё, и мне не кажутся
Такими страшными зима, болезнь и смерть.

***

Коль интересно мое мненье –
Что оценил я за треть века:
Из всех искусств ценю уменье
Не знать претензий к человеку.

***

Взахлеб
Целую
Человечество
Через вокзальные
Стаканы.
Что впереди:
Пора младенчества?
Исчезновенье ль
Великанов?

Благословляя –
Чертыхаюсь.
Любовь и ненависть
Рифмую.
Кричу проклятия
И каюсь,
Но человечество целую

В стакан
Вокзального буфета.
И, задыхаясь
Дымным ядом,
Гашу, смутившись,
Сигарету,
Лишь перед каждым
Детским
Взглядом.

***

Деревянные дома,
Не окрашены фасады;
Там вповалку палисады,
И щенячья кутерьма,

Там блестящий окаём
Зарастающей протоки –
Там ищу свои истоки,
Может, там и есть мой дом.

***

В небесах звезда мерцает,
Выплыл месяц налегке.
Моя дочка засыпает
С одуванчиком в руке.

И смыкаются реснички,
И качается гамак,
И в пшеничные косички
Заплетён огромный мак.

В небесах свои законы,
И манит к себе звезда,
И послушные драконы
Унесут её туда,

Где мерцающая точка
Изумрудом вдалеке.
Там летает моя дочка
С одуванчиком в руке.

***

Застрянет ветер меж стропил
Беседки посредине сада.
Тоски осенняя прохлада
Стечёт с балясины перил.

Смахнёшь слезу с набрякших век –
Уже ль ты сам себя неволишь? –
И вдруг поймёшь, что ты всего лишь
Обыкновенный человек…

Достанешь беленький платок,
Вопьётся в руку льна текстура,
И крикнешь в ночь: «Сама ты дура!»
И отхлебнёшь тоски глоток.

Дождёшься третьих петухов,
Косноязычья в просторечье,
И вдруг поймёшь, что наша встреча –
Всего лишь повод для стихов…

***

Первый шёл, за собой
Оставляя тропинку,
Чтобы тот, кто второй
Шёл уже без запинки.
Первый шел наугад,
А второй по приметам.
Первый видел закат...
Впрочём, речь не об этом.

Первый видел закат,
А второй только спину.
Первый ел виноград,
А второй ставил вина.
Первый помнил о том,
Что второй рядом где-то...
Кем был первый ведом?
Впрочем, речь не об этом.

***

Перрон.
От тепловоза пар клубится,
И приглашает проводница
В вагон.

Плацкарт
Наполнен дымкой взглядов.
Сплошь – изобилье лимонадов
И карт.

Спеша
Все двери закрывают,
И почему-то замирает
Душа.

***

Понемногу, потихоньку улеглось
То грудное неуёмное щемленье.
И причина, по которой не спалось,
Ныне только вызывает удивленье.

Непогода, как упрямый печенег,
Совершает регулярные набеги.
То ли снежный дождь, иль мокрый снег,
Вот и мысли – о дожде и снеге.

Все новинки вряд ли новы под луной,
Всё, что помнится – отправится в забвенье.
Слабо верится, что станет жизнь иной,
Вряд ли примутся достойные решенья.

Остается на экран окна смотреть,
Наблюдая эпизод стихийной битвы.
Оказалось, можно много претерпеть,
Повторяя лишь Иисусову молитву.