Тангейзер. Ego-Opera. Акт II

  АКТ II
  ВТОРАЯ СМЕРТЬ 

Я с пола нисползу до потолка,
не снизойду до облачной кулисы.
Пока Россия в поиске врага
поэзию низводит в афоризмы,
в любовь и дрянь, в репрессии и лайки.
Я все ещё живу (и мертв навряд ли),
но это не мешает мне в гробу
квартироваться. Мой сосед Камю.
А может, Ферлингетти. Может, Гинзберг.
Уже ненемель. Всего лишь чей-то призрак.
Нам всем давно – пора ретироваться.
Пока... пока... не встанут облака
по нашу душу. За душой – одна
строка. И я, ей вторя, одинок.
Мне больно. Я счастливый идиот.
И, вторя счастью своему, всегда один
стою меж вами. Смотри, я невредим!
Я мертв пока. И не свернуть назад.
Весна молчит. Мне больше здесь
ни знака, слова, строчки
уже не написать.
До запятой дошел, и встал у точки.
И смерти нет. И время ещё есть –
в обрез. Я рву себя и режу
на сообщения, на что-то там ещё,
прикидываясь просто вещью.
Я надеваю белое пальто
самообмана, власти и любви.
Смотри, я невредим! Я нелюдим,
но дружен с миллионом
на книжных полках, за кордоном.
Уже не ок. Уже не бог. Уже
не человек. Не человек вообще –
улика, аргумент,
что жизнь и смерть и время – равноценны.
И Абсолют – Отказ, и цель его – Отмена.
Вот для примера:
Весь мир
один сплошной
ресентимент.
Моя поэзия – сплошная сдача в плен,
и плен сплошной, и черная неделя
из пятниц гнёздышко свила.
И свист без пуль. И время, как Целан,
готовится к себе, отбросив целое,
разрушить стены, построить новых стен.
Уже не ночь. А может, только полночь.
Кто там, во тьме – протягивает сдачу
с моих стихов? Ты жив? Ты всё ещё, как бог?
А я давно мертвец и искренняя сволочь.
Как жаль! что всё мучительно иначе,
уже не то,
уже не то.
Но и "того"
вдруг окончательно не стало.
Что мне ваш мир?
Я пустота для океана.
Отпущены грехи. Амнистия реченьям!
Я испытал не смерть,
всего лишь – облегченье.