Трое в лодке... без контрабаса

      В своей «музыкальной студии» Герман редко  оставался один. Кто-то приходил поиграть или послушать музыку; кто-то, приезжая в Москву, останавливался на несколько дней; а кто-то и жил долгое время, как, например, барабанщик Володя Васильков. Приехал в столицу из Ульяновска  поступать в музыкальное училище. Очарованный природным даром  молодого человека, Герман поселил его у себя в студии и готовил к экзаменам, занимаясь музыкой и русским языком. Поступил! 
      Герман, вспоминая значительный успех трио без ударных на Московском фестивале джаза 1962 года,  создает новое трио – без контрабаса: Герман Лукьянов (флюгельгорн), Леонид Чижик (фортепиано), Владимир Васильков (ударные). Партнеры – совсем  молодые (Володе - 21, а Чижику - 19) и почти никому не известные музыканты. Работали много и напряженно. Часто возбужденно спорили, иногда ссорились и обижались. А еще опаздывали или вообще не являлись на репетиции, срывая всегда четкий график работы руководителя. Приходилось терпеть, воспитывать, учить и … укрощать.
      А вскоре … прославились! Триумфальный успех  трио без контрабаса на Московском фестивале джаза уже 1966 года стал настоящим признанием  Германа Лукьянова, джазмена и композитора. Председатель жюри, знаменитый Александр Цфасман, виртуозно играющий джаз соло на рояле, аплодировал стоя. А ставшее сразу известным трио получило высочайшую оценку - пять дипломов лауреатов на троих: каждый как артист-инструменталист на своем инструменте; ансамбль-трио под управлением Германа Лукьянова  и посвященная мне его композиция «Молитва». Пьеса эта, вместе с «Крестьянской свадьбой», вышла на большой виниловой пластинке  «Джаз-66». Правда, по идеологическим соображениям пришлось менять название дважды: сначала - на  «Бесполезный разговор» (прости, Господи, неразумных!), а позже – на «Разговор с тобой». С родным названием - «Молитва» - пьеса появилась  только в 2012 году.
      Середина 60-х - счастливое время «оттепели»! Веяло свободой и надеждой на совсем иную, интересную жизнь. Приоткрылись ранее «закрытые» двери - мы узнали много нового. Книги, фильмы, музыка, выставки – все волновало,  потрясало и страстно обсуждалось. Свежее дыхание перемен коснулось и джаза, что заметно повлияло на развитие «музыки толстых» и интерес к ней.
        Популярность Германа и его трио без контрабаса росла: появились  приглашения выступить в городах с  большими  залами, интервью на радио и телевидении, статьи в музыкальных журналах, запись на пластинке и в радиопрограмме. И в это же время приходит официальное приглашение на Международный фестиваль джаза в Берлине. Министерство культуры ответило «странным» отказом: такой музыкант нам неизвестен. Видно, чиновники «не поспевали» за быстро меняющимися событиями в культурной жизни страны…
     А послушать Лукьянова в то время для интересующихся джазом стало «знаком» приобщенности к чему-то ультра новому, современному, чего никак нельзя пропустить.  Все равно как посмотреть выставку знаменитого художника-авангардиста, впервые привезенную  в  Москву, или порассуждать о Хемингуэе и Ремарке. Даже портрет молодого красавца джазмена-трубача был помещен на целом развороте глянцевого журнала «Soviet Life» (март 1967). Наряду с другими достижениями в области науки и культуры журнал вещал миру о  бурлящей джазовой жизни в стране Советов. И пример тому – молодой джазмен Герман Лукьянов: «Своей блистательной игрой на трубе он не только оставил позади других музыкантов, но и представил собственные сочинения «Молитва» и  «Крестьянская свадьба», отличающиеся яркой самобытностью и оригинальностью». Вот так.  Знай наших! Тоже не лыком шиты!
        Да, слава – большое испытание и большая ответственность. Нельзя довольствоваться достигнутым. Необходима постоянная, вдумчивая работа, чтобы, развивая свой талант и совершенствуя мастерство, идти к новым вершинам творчества. Герман хорошо понимал это, а его соратники – нет. Оба молодые, горячие, взрывные,  слишком рано познавшие  вкус дурманящего успеха. На бедные головы обрушилось все и сразу: известность, востребованность, работа с Маэстро и, наконец, всегда свободная для репетиции «студия».  Как  все это пережить и использовать во благо?! А самомнение – выше крыши! «Головокружение от успеха» - одна из композиций того времени.  И  вскоре … расстались «по причине неуправляемости характеров» - так критически определил Герман поведение всех троих участников конфликта. Уверена: все это происходило при явном попустительстве самого руководителя, все еще одержимого идеей беспредельного «джазового братства»: одна семья, одна кровь, все – братья, все равны и т.п.  А на деле - анархия, что и разрушало целенаправленную, продуктивную работу. Идея «братства» провалилась…
         Укротить не удалось! «Лодка» со знаменитым трио без контрабаса дала течь. Даже не поверили словам  Германа, что последнее предупреждение о недопустимости подобного   поведения будет действительно последним. Перед концертом в Ленинграде, куда их пригласили уже как лауреатов фестиваля, прямо перед выходом на сцену, за кулисами, учинили бучу - спор, выходящий за рамки дозволенного. Выступили и … всё - расстались. А впереди - грандиозное событие - фестиваль в Таллине. Первый международный! И Герман - в числе приглашенных,  и … без ансамбля! Хорошо помню, как я умоляла простить молодых людей последний раз. ««Последний раз» уже был! Слово – дело. Предал слово – погубил дело! Это и для меня урок. Отмена невозможна, хотя плохие последствия неотвратимы: надо срочно искать замену, а может, еще и менять программу».
       Так и поступил, неукоснительно следуя своим «железным» правилам. Замену нашел. Программу изменил. На фестивале выступил. И … был отмечен громадной, трехъярусной, коробкой шоколада  - «за невиданную  среди артистов храбрость выступить первым номером в день открытия фестиваля» (сразу после  диксиленда, по традиции знаменующего начало праздника джаза). Я была на этом коротком совещании накануне открытия, где уточнялся порядок выступлений: неожиданно приехал не заявленный ранее иностранный артист – большая проблема! Быть первым все наотрез отказались. Наш «храбрец» отличился: видно, терять уже было нечего…
        Еще долгие годы Маэстро плавал по бурному морю своих экспериментов в «лодках» с разным составом музыкантов, пока не пустил в большое плавание  свой любимый «корабль» - «Каданс». Этот ансамбль из шести музыкантов, где каждый еще владел и вторым инструментом, позволил «разгуляться» фантазии композитора. «Каданс» сыграл много разной музыки и, всегда узнаваемый, звучал, как большой оркестр,  то нежно и проникновенно тихо, то победно громко и мощно. «Каданс» стал первым джазовым ансамблем,  официально принятым в «Росконцерт  (1978), объездил с концертами всю страну, участвовал во многих отечественных и зарубежных фестивалях и представлял Россию в самых ответственных событиях джазовой жизни. И всегда достойно – с большим успехом.