Протопопица

Таже с Нерчи реки паки назад возвратилися к Русе. Пять недель по льду голому ехали на нартах. Мне под робят и под рухлишко дал две клячки, а сам и протопопица брели пеши, убивающеся о лед. Страна варварская, иноземцы немирные; отстать от лошадей не смеем, а за лошедьми итти не поспеем, голодные и томные люди. Протопопица бедная бредет-бредет, да и повалится, — кользко гораздо! В ыную пору, бредучи, повалилась, а иной томной же человек на нее набрел, тут же и повалился; оба кричат, а встать не могут. Мужик кричит: «матушка-государыня, прости!» А протопопица кричит: «что ты, батько, меня задавил?» Я пришел, — на меня, бедная, пеняет, говоря: «долго ли муки сея, протопоп, будет?» И я говорю: «Марковна, до самыя смерти!» Она же, вздохня, отвещала: «добро, Петровичь, ино еще побредем»...

"Житие протопопа Аввакума"



Вихрь навевает видения тризны.
Ад на земле превращается в быль.
Грубою хваткой, как деток капризных,
Треплет за щёки старушка-Сибирь.
Здесь вопреки самому патриарху
Через тайгу и болотную топь,
Глядя в лицо бесконечному страху,
Ссыльный бредёт протопоп.

Ты проживаешь с ним не из кокетства.
С ним ты готова идти до конца.
С ним ты повязана с самого детства
Маминой волей и словом отца.
Нет среди прочих полезней примера,
Чем его совесть, свобода и честь.
Строгость к себе да железная вера  –
Вот его избранный крест.

Древний закон бьётся птицею в клетке.
Кровь и огонь – это всё впереди.
Но, как учили великие предки –
От благоверного вкривь не иди!
Не устрашает тебя разуменье:
Кроме острогов и ям ледяных
На искажённом пути к искупленью
Нет остановок иных.

В толще снегов окончательный финиш
Видишь в краях вековой мерзлоты.
«Старый дурак, ну когда же ты сгинешь?» –
Власть намекает, но только не ты.
Молвил подвижник, не дёрнув и бровью:
«Впредь так и будет, пока не помрём!»
Ты отвечала: «Как скажешь, Петрович!
Ино ещё побредём».

Так бы и шли дела вниз по теченью,
Так бы и ты до конечной брела.
Стала дистанция до отреченья
От идеалов опасно мала…
Да, так убийственна слабость! Но помни:
Твой страстотерпец поймёт и простит.
Гарь Пустозерска в истории скромной
Жертв твоих не закоптит.

Был он святой или просто фанатик –
Это не важно, другое пойми:
Память твоя не позволит утратить
Рвение наше к высокой любви.
Не помешают ни войны, ни бедность
Будущим людям однажды сказать:
Вот она, истая русская верность,
Всех наших дней благодать!

31.05.2024


Иллюстрация: Сергей Милорадович, "Путешествие Аввакума по Сибири"