68. Жизнь Иисуса. Послесловие

ВЕРА ИИСУСА

Иисус отличался возвышенной и беззаветной верой в Бога. Ему приходилось испытывать обычные превратности смертного существования, но в религиозном смысле он никогда не сомневался в бесспорности Божьей опеки и водительства. Эта вера произрастала из его проницательности, порожденной деятельностью божественного присутствия – его внутреннего Духа Отца. Вера Иисуса не была ни традиционной, ни всего лишь интеллектуальной; она была всецело личной и исключительно духовной.

В представлении Иисуса-человека Бог являлся святым, справедливым и великим, равно как истинным, прекрасным и благим. Все эти атрибуты божественности сосредоточились в его сознании как «воля Отца небесного». Бог Иисуса являлся одновременно «Святым Израиля» и «живым и любящим Отцом небесным». Иисус не был первым, кто представлял Бога Отцом, однако он возвысил и расширил эту идею, превратив ее в возвышенный опыт благодаря новому раскрытию Бога и возвещению того, что каждое смертное создание есть дитя этого Отца любви, дитя Божье.

Иисус не цеплялся за веру в Бога так, как это делала бы душа, борющаяся со Вселенной и сцепившаяся в смертельной схватке с враждебным и греховным миром; не прибегал он к вере и в качестве одного только утешения в трудную минуту или убежища в момент подступающего отчаяния; вера не являлась всего лишь иллюзией, компенсирующей суровые реальности и горести жизни. Несмотря на все естественные трудности и противоречия смертного существования, он испытывал покой, порождаемый высшим и полным доверием к Богу, и ощущал колоссальный восторг жизни, проходившей, благодаря этой вере, в самом присутствии небесного Отца. И эта победоносная вера была живым опытом обретения подлинного духа. Великий вклад Иисуса в ценности человеческого опыта заключался не в том, что он раскрыл так много новых идей о небесном Отце и царстве небесном, а в том, что он столь блистательно и по-человечески продемонстрировал новый, более высокий тип ЖИВОЙ ВЕРЫ В БОГА. Никогда, ни в одном мире этой Вселенной Бог не превращался в жизни смертного в такую ЖИВУЮ РЕАЛЬНОСТЬ, какой он стал в человеческом опыте Иисуса Назарянина.

В жизни Учителя на земле этот и остальные миры Творения открывают новый, более высокий тип религии, основанной на личных духовных отношениях со Всеобщим Отцом и полностью подтверждаемой высшим авторитетом – подлинным личным опытом. Эта живая вера Иисуса выходила за рамки интеллектуальной рефлексии и не являлась мистическим созерцанием.

Теология способна закреплять, формулировать, определять и догматизировать веру, но в человеческой жизни Иисуса вера была личной, живой, самобытной, непосредственной и всецело духовной. Эта вера являлась не благоговением перед традициями или чисто рациональным верованием, за которое он держался как за священный символ веры, а возвышенным опытом и глубоким убеждением, которое прочно владело им. Его вера была столь реальной и всеохватной, что она полностью отметала любые духовные сомнения и решительно пресекала каждое противоречащее ей желание. Ничто не могло оторвать его от этой духовной опоры – пламенной, возвышенной и несгибаемой веры. Несмотря на кажущееся поражение, томимый разочарованием и усиливавшимся отчаянием, он оставался спокойным в божественном присутствии, лишенным страха и прекрасно понимающим духовную неуязвимость. Иисус отличался той воодушевляющей уверенностью, которая приходит с непоколебимой верой, и в каждой из трудных жизненных ситуаций он неизменно демонстрировал безоговорочную преданность исполнению воли Отца. Эту грандиозную веру не могла сломить даже жестокая и невыносимая угроза бесславной смерти.

Как часто сильная духовная вера религиозного гения ведет его к пагубному фанатизму, чрезмерному развитию религиозного «я». Но этого не произошло с Иисусом. Необыкновенная вера и духовные достижения не оказывали неблагоприятного воздействия на его практическую жизнь, поскольку его духовный восторг являлся совершенно бессознательным и непроизвольным душевным выражением его личного знания Бога.

Всепоглощающая и неукротимая духовная вера Иисуса никогда не превращалась в фанатизм, ибо она никогда не пыталась проявиться в отрыве от его взвешенных рациональных суждений о соразмерных ценностях, присущих практическим и будничным жизненным ситуациям – социальным, экономическим и нравственным. Иисус являлся необыкновенно цельной человеческой личностью; он также был и продолжает быть Богом; и эта двойственное происхождение величественно согласованно и объединенно в нем. Учитель всегда соотносил веру души с мудрыми оценками многолетнего опыта. Личная вера, духовная надежда и нравственная преданность всегда находились в несравненном религиозном согласии – гармоничной связи – с глубоким осознанием любого вида человеческой преданности, связанной с личной честью, любовью к семье, религиозными обязанностями, общественным долгом и экономической необходимостью.

Вера Иисуса показывала, что все духовные ценности находятся в царстве Божьем. Поэтому он говорил: «Ищите прежде всего царство небесное». В прогрессивном и идеальном братстве царства Иисус видел выполнение и свершение «воли Божьей». Сущность молитвы, которой он учил своих учеников, заключалась в словах: «Да наступит царство твое, да исполнится воля твоя». Таким образом, представляя царство как воплощение Божьей воли, он посвятил себя делу исполнения этой воли с поразительной самоотверженностью и безграничным воодушевлением. Однако во всей своей активной миссии и на всём протяжении своей необыкновенной жизни в нём ни разу не проявилось неистовство фанатика или поверхностность и пустота религиозного эгоиста.

Вся жизнь Учителя последовательно определялась этой живой верой, этим возвышенным религиозным опытом. Такое духовное отношение господствовало в его мыслях и чувствах, его вероисповедании и молитвах, его уроках и проповедях. Эта личная вера Сына в несомненность и надежность водительства и защиты небесного Отца наполняла его уникальную жизнь глубоким чувством духовной реальности. И всё же, несмотря на осознание своей тесной связи с божественностью, этот галилеянин, Божий человек – когда к нему обратились со словами «Благой Учитель» – сразу же ответил: «Почему называешь меня благим?» Сталкиваясь со столь поразительным самозабвением, мы начинаем понимать, каким образом Небесному Отцу удалось столь полно явить себя Учителю и через него раскрыть себя смертным созданиям миров.

Как житель этого мира, Иисус принес Богу величайший дар: посвящение своей воли величественному служению – исполнению божественной воли. Иисус всегда и последовательно истолковывал религию с точки зрения воли Отца. Изучая путь Учителя в том, что касается молитвы или какого-либо иного аспекта его религиозной жизни, обращайте внимание не только на то, чему он учил, но и на то, что он делал. Молитва никогда не была для Иисуса религиозной обязанностью. Молитва служила искренним выражением духовного отношения, заявлением о преданности души, провозглашением личной приверженности, выражением благодарности, предупреждением эмоционального напряжения, предотвращением конфликта, возвышением умственной деятельности, облагораживанием желаний, подтверждением морального решения, обогащением мысли, укреплением высших побуждений, освящением порыва, прояснением точки зрения, заявлением о вере, трансцендентным отказом от собственной воли, возвышенным подтверждением доверия, раскрытием мужества, возвещением открытия, признанием в высшей преданности, подтверждением освящения, методом решения трудностей и могущественной мобилизацией всех душевных сил для сопротивления всевозможным эгоистическим, порочным и греховным тенденциям человека. Именно такую жизнь – жизнь молитвенного посвящения исполнению воли Отца – прожил Иисус, триумфально завершив ее именно такой молитвой. Тайна его несравненной религиозной жизни заключалась в осознании присутствия Бога; и он достиг этого с помощью разумной молитвы и искреннего поклонения – непрерывного общения с Богом, – а не посредством указаний, голосов, видений или необычных религиозных ритуалов.

В земной жизни Иисуса религия являлась живым опытом, непосредственным индивидуальным движением от духовного благоговения к практической праведности. Вера Иисуса приносила трансцендентные плоды божественного духа. Его вера не была незрелой и легковерной, как вера ребенка, однако во многих отношениях она действительно напоминала безмятежную доверчивость дитя. Иисус доверял Богу во многом так же, как ребенок доверяет родителю. Он относился к Вселенной с огромным доверием – с таким же доверием, с каким дитя относится к своим родителям. Безраздельная вера Иисуса в основополагающую благость Вселенной чрезвычайно напоминала уверенность ребенка в безопасности его земного окружения. Он надеялся на небесного Отца так же, как дитя полагается на своего земного родителя, и его пламенная вера ни разу, ни на мгновение не усомнилась в непреложности высшей опеки небесного Отца. Страхи, сомнения и скептицизм не омрачали его путь. В нём не было неверия, которое препятствовало бы свободному и самобытному выражению его жизни. Непоколебимое и разумное мужество взрослого человека сочеталось в нём с искренним и доверчивым оптимизмом верующего дитя. Его вера поднялась на такие высоты доверия, что была свободна от страха.

Вера Иисуса достигла чистоты, свойственной доверию ребенка. Его вера была столь абсолютной и лишенной сомнения, что она живо реагировала на радость общения с собратьями и на чудо Вселенной. Его чувство доверия божественному было столь всецелым и прочным, что приносило радость и уверенность в абсолютной личной безопасности. Его религиозному опыту были чужды неуверенность и притворство. В этом гигантском интеллекте взрослого человека вера дитя безраздельно властвовала во всём, что касалось религиозного сознания. Неудивительно, что однажды он сказал: «Пока не станете подобны детям, не войдете в царство». Несмотря на то что вера Иисуса была младенчески чистой, в ней не было абсолютно ничего инфантильного.

Иисус требует от своих учеников верить не в него, а ВМЕСТЕ с ним, верить в реальность Божьей любви и с полным доверием принимать безопасность, которую дает уверенность в богосыновстве. Учитель желает, чтобы все его последователи полностью разделили с ним его трансцендентную веру. Чрезвычайно трогателен призыв Иисуса к своим сторонникам не только верить в то, во ЧТО верил он, но и верить так, КАК верил он. В этом заключен глубокий смысл его высшего требования – «следуй за мной».

Земная жизнь Иисуса была посвящена одной великой цели: исполнить волю Отца, прожить жизнь религиозного человека, живущего верой. Вера Иисуса была по-детски доверчивой, однако она была совершенно лишена самонадеянности. Он принимал трудные и отважные решения, мужественно встречал многочисленные разочарования, решительно преодолевал сложнейшие препятствия и без колебаний подчинялся суровым требованиям долга. Нужна была сильная воля и неисчерпаемое доверие, чтобы верить в то, во что верил Иисус, и верить так, КАК верил он.



ИИСУС-ЧЕЛОВЕК

Приверженность Иисуса воле Отца и служению людям была не просто решением смертного создания, решимостью человека: она являлась беззаветным самопожертвованием такому неограниченному посвящению любви. Каким бы великим ни был факт владычества Сына Божьего, вы не должны отнимать у людей Иисуса-человека. Учитель достиг высот восхождения в равной мере как человек и Бог; он принадлежит людям; люди принадлежат ему. Как жаль, что порой сама религия, претерпев столь превратные толкования, отбирает Иисуса-человека у борющихся смертных! Не позволяйте обсуждениям человеческого или божественного начала Христа затмевать спасительную истину о том, что Иисус Назарянин являлся религиозным человеком, который, через веру, достиг знания и исполнения Божьей воли; он был наиболее подлинно-религиозным человеком из всех людей, когда-либо живших на земле.

«Следовать за Иисусом» – значит лично исповедовать такую же, как Учитель, религиозную веру и проникнуться духом его жизни, бескорыстным служением человеку. Одна из важнейших задач человеческой жизни – узнать, во что верил Иисус, открыть его идеалы и стремиться к достижению возвышенной цели его жизни. Из всего человеческого знания величайшей ценностью является знание религиозной жизни Иисуса и того, как он ее прожил.

Целью верующих в царство должно быть не буквальное подражание внешней стороне жизни Иисуса, а приобщение к его вере; они должны стремиться доверять Богу так, как доверял он, и верить в людей так, как верил он. Иисус никогда не аргументировал ни отцовство Бога, ни братство людей: он являлся живой иллюстрацией одного и всеобъемлющей демонстрацией другого.

Так же как люди должны пройти путь от осознания человеческого к постижению божественного, так Иисус поднялся от природы человека к осознанию природы Бога. И Учитель совершил это великое восхождение от человеческого к божественному при помощи объединенных усилий – веры его смертного интеллекта и действий его внутреннего Духа Отца. Осознание фактического достижения полной божественности (при одновременном исчерпывающем осознании реальности своего человеческого начала) прошло через семь этапов постепенного вероисповедного осознания божественности. Эти этапы постепенной самореализации были отмечены следующими необыкновенными событиями в посвященческом опыте Учителя:

1. Прибытием Духа Отца (в пятый год жизни).
2. Явлением небесного посланника в Иерусалиме, когда Иисусу было около двенадцати лет.
3. Явлениями, которыми было отмечено его крещение.
4. Опытом на Горе Преображения.
5. Воскресением.
6. Духовным вознесением.
7. Завершающими объятиями Райского Отца, дарующими полновластие в его Вселенной.



РЕЛИГИЯ ИИСУСА

Вы можете ПРОПОВЕДОВАТЬ религию ОБ ИИСУСЕ, однако религию ИИСУСА можно только ПРОЖИТЬ. В атмосфере эмоционального подъема Пятидесятницы Петр невольно положил начало новой религии – религии о воскресшем и прославленном Христе. Впоследствии Павел преобразовал это новое евангелие в христианство – религию, воплощающую его собственные теологические представления и описывающую его собственное, ЛИЧНОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ от встречи с Иисусом на дамасской дороге. Евангелие царства основано на личном религиозном опыте Иисуса Галилеянина; христианство основано почти исключительно на личном религиозном опыте Павла. Почти весь Новый Завет посвящен не описанию знаменательной и воодушевляющей религиозной жизни Иисуса, а обсуждению религиозного опыта Павла и изложению его личных религиозных убеждений. Единственными достойными внимания исключениями – не считая некоторых мест из Матфея, Марка и Луки – являются Послание к Евреям и Послание Иакова. Даже Петр в своем сочинении только раз обратился к личной религиозной жизни своего Учителя. Новый Завет является превосходным христианским текстом, однако в нём очень мало от религии Иисуса.

Жизнь Иисуса во плоти отражает трансцендентный религиозный рост, который начался с ранних представлений, отражавших первоначальный трепет и человеческое благоговение, продолжался в годы личного духовного общения и завершился в то время, когда он окончательно достиг высокого и славного статуса – осознания своего единства с Отцом. Таким образом, в течение одной короткой жизни Иисус действительно обрел тот опыт религиозного и духовного развития, к которому человек приступает на земле и обычно достигает только по завершении своего долгого обучения в школах воспитания духа на последовательных уровнях предрайского пути. Иисус прошел путь от чисто человеческого сознания, вероисповедной убежденности в собственном религиозном опыте, до величественных духовных высот – достоверного постижения своей божественной сущности и осознания своей тесной связи со Всеобщим Отцом в управлении Вселенной. Он поднялся от скромного положения смертной зависимости – побудившей его невольно сказать тому, кто назвал его Благим Учителем: «Почему ты называешь меня благим? Никто не является благим, кроме Бога» – до того величественного осознания обретенной божественности, которое заставило его воскликнуть: «Кто из вас обвинит меня в грехе?» И это постепенное восхождение от человеческого к божественному было исключительно смертным достижением. И после этого достижения божественности он остался тем же Иисусом-человеком – в равной мере Сыном Человеческим и Сыном Божьим.

Марк, Матфей и Лука частично передали образ Иисуса-человека, ведущего возвышенную борьбу в стремлении узнать Божью волю и исполнить эту волю. Иоанн описывает победоносного Иисуса, который ступает по земле, полностью осознавая свою божественность. Огромная ошибка тех, кто изучал жизнь Учителя, заключается в том, что одни представляли его только человеком, а другие считали его только Богом. На протяжении всей своей жизни он подлинно был как человеком, так и Богом; таким он является и по сей день.

Однако самая большая ошибка заключалась в следующем: в то время как Иисус-человек получил признание как носитель религии, божественный Иисус (Христос) почти в одночасье стал религией. Христианство Павла позаботилось о поклонении божественному Христу, но оно почти полностью упустило из вида борющегося и доблестного человека – Иисуса Галилеянина, который, благодаря мужеству своей личной религиозной веры и героизму внутреннего Духа Отца, прошел путь от низших человеческих уровней до единения с божественностью; тем самым он стал новым живым путем, ступая по которому все смертные могут подняться от человеческого уровня к божественному. В любом мире, на любой стадии духовности, в личной жизни Иисуса смертные могут найти то, что укрепит и воодушевит их при восхождении от низших духовных уровней к высшим божественным ценностям, от начала до конца всего личного религиозного опыта.

В те времена, когда создавался Новый Завет, его авторы не только не сомневались в божественности воскресшего Христа, но также преданно и искренне верили в его скорое возвращение на землю для окончательного претворения небесного царства. Прочная вера в быстрое возвращение Господа привела к тенденции опускать из повествований те эпизоды, которые касались чисто человеческого опыта и атрибутов Учителя. Для всего христианского движения был характерен отход от человеческого образа Иисуса Назарянина и возвышение воскресшего Христа – прославленного Господа Иисуса Христа накануне своего второго пришествия.

Иисус основал религию личного опыта в исполнении воли Бога и служении братству людей; Павел основал религию, в которой прославленный Иисус стал объектом поклонения, а братство состояло из содружества верующих в божественного Христа. В посвящении Иисуса две эти концепции потенциально заключались в его божественно-человеческой жизни; поистине жаль, что его последователям не удалось создать единую религию, которая могла бы по достоинству оценить как человеческую, так и божественную сущности Учителя, неразрывно объединенные в его земной жизни и столь славно представленные в изначальном евангелии царства.

Некоторые резкие высказывания Иисуса не показались бы вам шокирующими или обескураживающими, если бы вы не забывали о том, что он являлся наиболее беззаветным и преданным религиозным человеком этого мира. Это был всецело посвященный смертный, безраздельно преданный исполнению воли своего Отца. Многие из его кажущихся резкими изречений являлись в большей мере личной исповедью веры и обетом преданности, чем приказами своим последователям. Именно это единство цели и бескорыстная преданность позволили ему добиться столь необычайного прогресса в овладении человеческим разумом за одну короткую жизнь. Многие из его заявлений должны рассматриваться как признание того, чего он требовал от себя, а не от всех своих последователей. В своей приверженности делу царства Иисус сжег за собой все мосты; он пожертвовал всем, что препятствовало исполнению воли его Отца.

Иисус благословлял бедных, поскольку обычно они отличались искренностью и благочестием; он осуждал богатых, поскольку обычно они были нечестивыми и нерелигиозными. Он был готов в равной мере высказать порицание нерелигиозному нищему и похвалить благочестивого и поклоняющегося Богу состоятельного человека.

Иисус помогал людям свободно чувствовать себя в этом мире. Он освобождал их от рабства запретов и учил их, что в своей основе мир не является злым. Он не стремился бежать от земной жизни. Он в совершенстве овладел методом успешного исполнения воли Отца, пребывая во плоти. Он достиг идеалистической религиозной жизни непосредственно в условиях реалистического мира. Учитель смотрел на людей как на Божьих сынов и предвидел величественное, вечное будущее для тех, кто выбирает спасение. Он не являлся моральным скептиком. Он рассматривал людей позитивно, а не негативно. Для него люди были в своем большинстве скорее слабыми, чем порочными, скорее сбитыми с толку, нежели испорченными. Но независимо от их статуса, все они были Божьими детьми и его собратьями.

Он учил людей высоко ценить себя во времени и вечности. Из-за этой высокой оценки, которой Иисус удостаивал людей, он был готов отдать всего себя неустанному служению человечеству. Именно эта бесконечная ценность конечного сделала золотое правило важнейшим фактором его религии. Какой смертный не сможет воспрянуть с помощью необыкновенной веры в него Иисуса?

Иисус не предлагал рецептов общественного развития ни в политическом, ни в экономическом, ни в социальном смысле. Его миссия была всецело религиозной, а религия является исключительно личным опытом. Самая совершенная цель наиболее высокоразвитого общества никогда не сможет превзойти проповедуемое Иисусом братство людей, основанное на признании отцовства Бога. Никакой общественный идеал не может воплотиться без претворения этого божественного царства.



                * * *


Великой задачей человека является достижение более успешного общения с божественным Духом Отца, пребывающим в человеческом разуме. Величайшее свершение человека во плоти состоит в гармоничной и разумной попытке выйти за пределы осознания своего «я», пересечь туманный мир начального осознания души и совершить искреннюю попытку достичь границ осознания духа – установить связь с божественным присутствием. Такой опыт – опыт осознания Бога – представляет собой могущественное подтверждение предсущей истины, заключенной в религиозном опыте богопознания. Такое осознание духа эквивалентно знанию действительности богосыновства. В остальном уверенность в сыновстве заключается в опыте веры.

Богосознание эквивалентно интеграции своего «я» во Вселенную, причем на высочайших вселенских уровнях духовной реальности. Только духовное содержание любой ценности остается нетленным, а значит, всё то истинное, прекрасное и благое, что есть в человеческом опыте, не может погибнуть. Отец есть живая любовь, и эта жизнь Отца заключена в его Сыне. И Дух Отца пребывает в сынах его Сына – смертных людях. В конечном счете, идеал Отца по-прежнему остается высшим представлением человека о Боге.