У кого чего болит
непростая, спору нет.
То, как маленькая, плачу,
то бурчу, как старый дед.
К пограничному расстройству
не был падре мой готов,
я с ним щерилась: не бойся,
укушу, но без следов.
Мой диагноз неприличен.
Вслух его не говорят.
Так что я теряла личность
почти тридцать лет подряд.
А теперь – давно бы так бы –
только скажешь «ПРЛ»,
как сбегут, сверкая тапком,
кроме тех, кто вправду смел.
Раз остался, вместе можно
хоть в бордель, хоть в Колизей.
Это, братцы, право, роскошь –
встретить конченных друзей.
Свидетельство о публикации №124053000423