Ящур в действии

Глава семидесятая. Ящур в действии
Вечер следующего дня.
      На поляне было шумно. Да, пришли они поздновато, уже сбежал с дневным светом закат, и на небо выползла луна, то прячась, то снова показываясь из облаков. Но было светло – молодежь развела огромный костер возле гульбища. Уже водили хоровод вокруг одного парня. Но приход Ганса не остался незамеченным.
– Марина, и где это ты скрывала такое сокровище? – не удержавшись, воскликнула живенькая брюнетка.
– Говорят он заморский! – хихикнула вслед ей симпатичная блондиночка.
– Это я сокровище заморское? – уставился вопросительно на Марину Ганс.
Марина открыла, было, рот ответить, но девчонки стреляя глазами, так прыснули смехом, что она только кивнула ему в ответ.
– Да, ты чудо-юдо заморское Ганс, – не удержалась вставить свое словечко Ольга, – и тебе предстоит серьезнейшее испытание!
– А что? А что? – заволновался снова немец.
– Узнаешь!  –  прыснули снова смехом девушки.
Вскоре Ганс сидел на небольшом пеньке и вокруг него кружились в хороводе девушки, напевая:
– Сядить, сядить ящур
Ен жаниться хочет
Найн я…
Тиши цыкнула на него Марина.
Бери сабе панну,
Которую хочешь!
Бери себе панну Марину,
Иль, какую другую,
Что посердцу твоему,
Что душа желает!
Бери панну за ручьку
За русу косу,
За золото-перстень.
Тогда Ганс встал и взял за ручку Марину и закружил вокруг себя. Потом снял венок и положил возле себя. Вскоре все венки лежали возле него. А девушки снова завели песню:
– Пане ящур, паночак,
Отдай мой вяночак!
Зиму-лето ходила
Ручки-ножки стирала
Цветочки собирала,
В вяночак свивала.
– А поцелуй меня, тогда отдам тебе! – закричал наученный правилам игры «ящур».
Вскоре девушки одна за другой поцеловали Ганса и забрали венки. В круг попал новый ящер.
– Нельзя тебя ящуром делать, – сердито бросила Марина, –ты всем дал себя поцеловать. Нет, что б какую помучить. Я вообще так и думала, в тихом омуте – черти водятся! Развратный ты парень Ганс! Такой же, как все мужики!!!
– Я не мужик! – возмутился Ганс, – я порядочный рыцарь, и еще… Я не развратный.
– Но ты мог сказать –  не нравишься. Танцуй за свой венок, или песенку пой! Я же тебе говорила, Соньку, эту змеюку улыбающуюся, надо было заставить бегать от тебя и до речки и потом обратно! А потом… Пусть бы попрыгала! Она у меня парня увела.
– Так она такая милая… с виду…– попытался оправдать девушку Ганс.
– Вот именно – с виду! В душе такая злодейка, таких свет не видывал! – закипела Марина, ты меня не любишь! Все, езжай в свою Германию!
Ганс, предавшийся во время игры мечтам, где он король султан, а вокруг него, обольстительного и неповторимого вьются сотни женщин, а в гареме еще больше, мигом протрезвел.
– Но я… я не хотел!
– Хотел! Я по глазам видела! И поцеловать себя дал! В обе щеки! Ты же знал, как мне это не понравиться! – выдала Марина.
– Виноват, – совсем потерялся Ганс, – но я исправлюсь. Может, что-нибудь хорошее тебе сделать?
– Ты уже сделал!!! – надулась Марина. Она внутренней женской чуйкой чувствовала – нашла еще одно слабое место Ганса, – будешь наказан!
– А что делать?
– Будешь огород всю ночь копать!
– Всю ночь? А зачем ночью, когда день есть!
– А вот… вот мне так захотелось! А я присматривать за тобой буду – а то отлынивать будешь!
– Не буду!
– Я утром проверю – найду соринку неправильную, вторую ночь пахать будешь!
– Какая же ты жестокая пани! – опомнился Ганс, и его актерская натура снова заиграла внутри.
– Будешь знать, как Соньку целовать! На всю жизнь запомнишь!
– Какую Соньку? Так, будешь такой вредной, за прекрасного рыцаря, кавалера ордена Священной красной повязки, потомка древнейшего германского рода, тевтонского доблестного замуж не выйдешь!
– Ах-ахаха! – прыснули вместе Ольга и Марина, – это за тебя что ли? И что это за орден красной тряпки?!
Но Ганс, обычно сбивавшийся в первый день уже обвыкся к шуткам и остротам Марины:
– У тебя будут Киндер, такие же красивые как я. И глаза у них будут голубые. Говорят, в нашей крови есть гены древних могучих атлантов.
– Ну, если так, то я еще подумаю, – бросила Марина, с любопытством, будто первый раз увидела, глядя на Ганса. Он начинал ей нравиться все больше и больше.
На поляне было шумно. Да, пришли они поздновато, уже сбежал с дневным светом закат, и на небо выползла луна, то прячась, то снова показываясь из облаков. Но было светло – молодежь развела огромный костер возле гульбища. Уже водили хоровод вокруг одного парня. Но приход Ганса не остался незамеченным.
– Марина, и где это ты скрывала такое сокровище? – не удержавшись, воскликнула живенькая брюнетка.
– Говорят он заморский! – хихикнула вслед ей симпатичная блондиночка.
– Это я сокровище заморское? – уставился вопросительно на Марину Ганс.
Марина открыла, было, рот ответить, но девчонки стреляя глазами, так прыснули смехом, что она только кивнула ему в ответ.
– Да, ты чудо-юдо заморское Ганс, – не удержалась вставить свое словечко Ольга, – и тебе предстоит серьезнейшее испытание!
– А что? А что? – заволновался снова немец.
– Узнаешь!  –  прыснули снова смехом девушки.
Вскоре Ганс сидел на небольшом пеньке и вокруг него кружились в хороводе девушки, напевая:
– Сядить, сядить ящур
Ен жаниться хочет
Найн я…
Тиши цыкнула на него Марина.
Бери сабе панну,
Которую хочешь!
Бери себе панну Марину,
Иль какую другую,
Что посердцу твоему,
Что душа желает!
Бери панну за ручьку
За русу косу,
За золото-перстень.
Тогда Ганс встал и взял за ручку Марину и закружил вокруг себя. Потом снял венок и положил возле себя. Вскоре все венки лежали возле него. А девушки снова завели песню:
– Пане ящур, паночак,
Отдай мой вяночак!
Зиму-лето ходила
Ручки-ножки стирала
Цветочки собирала,
В вяночак свивала.
– А поцелуй меня, тогда отдам тебе! – закричал наученный правилам игры «ящур».
Вскоре девушки одна за другой поцеловали Ганса и забрали венки. В круг попал новый ящер.
– Нельзя тебя ящуром делать, – сердито бросила Марина, –ты всем дал себя поцеловать. Нет, что б какую помучить. Я вообще так и думала, в тихом омуте – черти водятся! Развратный ты парень Ганс! Такой же как все мужики!!!
– Я не мужик! – возмутился Ганс, – я порядочный рыцарь, и еще… Я не развратный.
– Но ты мог сказать –  не нравишься. Танцуй за свой венок, или песенку пой! Я же тебе говорила, Соньку, эту змеюку улыбающуюся, надо было заставить бегать от тебя и до речки и потом обратно! А потом… Пусть бы попрыгала! Она у меня парня увела.
– Так она такая милая… с виду…– попытался оправдать девушку Ганс.
– Вот именно – с виду! В душе такая злодейка, таких свет не видывал! – закипела Марина, ты меня не любишь! Все, езжай в свою Германию!
Ганс, предавшийся во время игры мечтам, где он король султан, а вокруг него, обольстительного и неповторимого вьются сотни женщин, а в гареме еще больше, мигом протрезвел.
– Но я… я не хотел!
– Хотел! Я по глазам видела! И поцеловать себя дал! В обе щеки! Ты же знал, как мне это не понравиться! – выдала Марина.
– Виноват, – совсем потерялся Ганс, – но я исправлюсь. Может, что-нибудь хорошее тебе сделать?
– Ты уже сделал!!! – надулась Марина. Она внутренней женской чуйкой чувствовала – нашла еще одно слабое место Ганса, – будешь наказан!
– А что делать?
– Будешь огород всю ночь копать!
– Всю ночь? А зачем ночью, когда день есть!
– А вот… вот мне так захотелось! А я присматривать за тобой буду – а то отлынивать будешь!
– Не буду!
– Я утром проверю – найду соринку неправильную, вторую ночь пахать будешь!
– Какая же ты жестокая пани! – опомнился Ганс, и его актерская натура снова заиграла внутри.
– Будешь знать, как Соньку целовать! На всю жизнь запомнишь!
– Какую Соньку? Так, будешь такой вредной, за прекрасного рыцаря, кавалера ордена Священной красной повязки, потомка древнейшего германского рода, тевтонского доблестного замуж не выйдешь!
– Ах-ахаха! – прыснули вместе Ольга и Марина, – это за тебя что ли? И что это за орден красной тряпки?!
Но Ганс, обычно сбивавшийся в первый день уже обвыкся к шуткам и остротам Марины:
– У тебя будут Киндер, такие же красивые как я. И глаза у них будут голубые. Говорят, в нашей крови есть гены древних могучих атлантов.
– Ну, если так, то я еще подумаю, – бросила Марина, с любопытством, будто первый раз увидела, глядя на Ганса. Он начинал ей нравиться все больше и больше.