Есенин часто размышлял об этом...

***  (из Есенина)
Поэтическое ухо должно быть тем магнитом, котор<ый> соединяет в звуковой одноудар по звучанию слова разных образных смыслов. Только тогда это и имеет значение. Но ведь «пошла — нашла», «ножка — дорожка», «снится — синится» — это не рифмы.

Это грубейшая неграмотность, по которой сами же поэты не рифмуют «улетела — отлетела». Глагол с глаголом нельзя рифмовать уже по одному тому, что все глагольные окончания есть вид одинаковости словесного действия. Но ведь и все почти существительные в языке есть глаголы. Что такое синица и откуда это слово взялось, как не от глагола синеется, голубица — голубеется и т. д.

Я не хочу этим развивать или доказывать перед Вами мою теорию поэтических напечатлений. Нет! Я единственно Вам хочу указать на то, что я на поэта, помимо его внутренних импульсов, имею особый взгляд, по которому отказался от всяких четких рифм и рифмую теперь слова только обрывочно, коряво, легкокасательно, но разносмысленно.

Вроде: почва — ворочается, куда — дал и т. д.

Так написан был отчасти «Октоих» и полностью «Кобыльи корабли».

Вот с этой, единственно только с этой точки зрения я писал Вам о Блоке и Клюеве во втором своем письме. Я, Разумник Васильевич, не особенный любитель в поэзии типов, которые нужны только беллетристам. Поэту нужно всегда раздвигать зрение над словом. Ведь если мы пишем на русском языке, то мы должны знать, что до наших образов двойного зрения:

?,.... там у него много всяческого, но главное заявление -"Никто не умеет писать стихов, включая и Пушкина"
                А теперь непосредственно к Тебе ОЛЬГА обращусь поскольку и Ты грешишь сочинительством четверостиший ямбами, хореями, анапестами и прочим подобным.

От себя замечу, что давно известно - МОЛОДЫЕ поэты подражают, СТАРЫЕ воруют.

Смотри, как пишутся стихи...

Все очень просто Оля, берем хорошее стихотворение с рифмой размером, ну например Гумилева, Пушкина, Есенина и сочиняем свое, вот и все...
А теперь догадайся что это было изначально...
***
Когда порой страдал от скуки,
Смирив превратности страстей,
Мне в тишине являлись звуки
В убогой хижине моей.

И мыслью строгой, величавой
Меня дух неба награждал
И бес коварный и лукавый
Мои желанья искушал.

Я принимал гостей нежданных
В своих фантазиях и снах
И дух в садах благоуханных
Терял сомнения и страх.

И в глубине души греховной
Остыв от суетной мечты
Я удалялся в Мир духовный
Где нет забот и суеты.

Я Богу, как младенец внемлю
За все его благодарю,
Но Он сказал –«Вернись на Землю,
Я благо только там творю

И среди Вашего разврата
Ищу хотя бы одного,
Кто любит ближнего и брата,
И кто не верит в силу злата
И в рабство чрева своего»…
***
              Ну это я Тебе раньше показывал, здесь Ты быстро сообразишь...
***
Без любви душою только тлеешь,
Дни, как надоедливый мотив,
О простом и искреннем жалеешь
Чувства словно струны отпустив.

Звуки слов фальшивят от испуга
От аккордов вовсе толку нет
И не слышит милая подруга
На вопросы мой простой ответ.

Наше счастье остается в малом,
В добрых взглядах и движеньях губ,
Мир жесток для нас своим оскалом
Человек завистлив, лжив и груб

Ты смогла прогнать сомнений тени,
За грехи напрасно не кляня
Отучила от вина и лени,
Ты теперь, как Ангел для меня.

И по жизни странствуя с Тобою,
Я с судьбой налаживаю связь
И плету вечернею порою,
Этих строчек призрачную вязь.

И когда по невскому проулку
Белой ночью нас поманит вновь
Мы продолжим тихою прогулку
В ту страну где грешных ждет любовь.

По тебе соскучился я очень,
Пропадаю в прошлом дорогом.
Так не долги в Петербурге ночи,
Только я сегодня о другом,
***
Мы с Тобой пошли своей дорогой
Но напрасно счастье не мани
И остатки памяти не трогай,
Как листок прочитанный сомни…

Нашей жизни грустную прогулку
Ты к любви беспечной не готовь,
Вот сейчас свернем по переулки
И реальность повстречаем вновь

Только не грусти, не горби плечи
Не смотри глаза потупив вниз,
И мои глубокомысленные речи
Посчитай за глупости каприз.

Пусть порой сентиментальность гложет
И по сердцу бродит злая дрожь
Безнадежность нас достать не может,
Не обманет сладостная ложь.

И былые годы вспоминая
Без обид на прожитые дни
Будем помнить юный праздник мая
Где надежд светили нам огни…
***
                Ну вот, а что касается самих стихов, то я в толк не возьму нахрена нам эта теоретическая замудренность, см ниже Ольга.

Теперь не ямбом, не хореем
Уже поэты не грешат
И бакхий с четким анапестом
В размеры вставить не спешат

И уж тем более не тронут
Мудреный всем брахиколон
Да и спондеем не застонут,
Для пониманья сложен он…

Конечно нам не нужен дохмий
С тех давних греческих времен
К нему подходит рифма – сдохни ! ?...
Но этот термин запрещен…

Но не приняв закон приличий
Не вникнув в тонкости основ
Поэт без всяческих различий
Таких в стихи нагрузит слов,

Что иногда читатель спросит
О чем же автор говорит ?
И раздраженно книгу бросит
Что даже сердце заболит…

И пусть он бакхий с анапестом
В глаза с рожденья не видал
Но словом показал и жестом
Что часто Пушкина читал…

Его учили без вопросов
Державин, Блок и Ломоносов…
***

Виды стихотворных размеров;

Односложный размер
Брахиколон — однодольный размер, при котором в каждой стопе содержится слово, состоящее только из одного слога. Слов в строке может быть несколько.

Двусложные размеры
Хорей — двудольный размер с ударением на первом слоге в стопе. В строке ударными являются первый, третий, пятый и т. д. слоги. Пример четырёхстопного хорея:

Ямб — двудольный размер с ударением на последнем слоге в стопе. В строке ударными являются второй, четвёртый, шестой и т. д. слоги. Пример пятистопного ямба:

Для запоминания основных двухсложных и трёхсложных стихотворных размеров существует мнемоническое;правило:
Все стихотворные размеры, приведённые выше, основаны на последовательности нескольких стоп одного типа. В отличие от них логаэд — это размер, в строке которого чередуется несколько различных стоп.
Дактиль
Трёхдольный размер античной метрики из одного долгого и двух следующих за ним кратких слогов; в силлабо-тоническом стихосложении ему соответствует стопа из одного ударного слога и двух безударных за ним.