Часы

В Москве вечерний свет, сирень, деревья
Размером с телевышку или дом.
И разберёшь, наверное, с трудом
К чему такие дивные кочевья,

Когда взобравшись на пятидесятый
Этаж, где дух захватит в вышине,
Подумаешь: зачем же это мне?
И пустишь вниз стаканчик Cola мятый.

А в парке птицы, пруд зелёным оком
Глядит в пронзительную синь небес,
Качается московский древний лес,
И мята, и крапива - все под боком.

Расплавленный дрожит в зеркальном сне
Свет яркого, лохматого светила,
В фонтане- брызги и вода остыла,
И холодом дрожит на самом дне.

Где плавают отдельные слова,
Какие-то обломки прожитого,
И грустно от того, что все не ново,
Хотя все было только вот едва.

И ты, бредущий лугом подмосковным,
С ромашкою в зубах и с рюкзаком,
Не встретишься. Едва ли мне знаком
Прохожий этот, стриженый так ровно.

Вину я сваливаю на Москву.
Она огромна, многоглава, жадна,
Все мелет и ровняет беспощадно
И больше я, наверное, не рискну

Заглядывать в прозрачный циферблат,
Качающийся над столицей в мае,
А стрелки виснут, цифр легко касаясь,
И стряхивая нас с тобой назад.