К юбилею Марины Щербининой

К юбилею Марины Щербининой

Это стихотворение я писала на 30-летие Марины Щербининой. Но и через десятилетия нам ещё многое по плечу, ещё во многое верится!

Пять лет в Литературном институте – плечом к плечу, в самых сложных ситуациях и на самых трудных экзаменах. А ещё именно там Марина явила пример истинной большой дружбы, когда я в самом конце, уже на госэкзаменах взбрыкнула и приняла решение бросить вуз и не получать диплом. Была у меня острая обида на моего мастера, поэта Олесю Николаеву, которая, как мне казалось тогда, проявила недостаточное внимание ко мне, практически бросила на самотёк мой госэкзамен по поэзии, и вместо подготовленных критиков я получила совершенно случайных людей, не заинтересованных ни в моей хорошей оценке, ни в моём творчестве абсолютно. Это были Галина Ивановна Седых, критик замечательный, но частенько предвзятый, и дочь знаменитого поэта, экзальтированная и, мне кажется, вообще далёкая от понимания русской поэзии Елена Алимовна Кешокова. У меня хранятся их критические разборы моей маленькой самопальной книжки, с которой я выпускалась в июне 1998 года, будучи уже членом Союза писателей России и имея известное имя в Республике Коми и, что самое главное, читательскую любовь, и мне не хочется здесь повторять те поверхностные и полные снобизма слова, которые они мне явно на скорую руку понаписали. И только когда я стала читать свои стихи вслух по просьбе Олеси Александровны и слушатели из числа заинтересованных москвичей, которых свободно пускали на госы в престижный вуз, кинулись ко мне за автографами, в комиссии произошло какое-то шевеление и до них стало доходить, что они меня проглядели. Но было поздно, председатель комиссии из «чужаков» (так было принято, приглашали в председатели людей из других вузов для как бы объективности) остался неумолим, и я получила четвёрку.

А через пару дней я увидела, как бьётся за своих студентов мастер Валентин Сидоров, знаменитый поэт-рериховец. Он как тигр бросался на членов комиссии, боролся за каждого, даже самого среднего своего студента (он вообще изначально набирал, как он говорил, экспериментальную группу, включая в свой курс и тех абитуриентов, кто сдал вступительные на весьма средние баллы). И как он вытаскивал всех своих ребят на отличные оценки, как хорошо был знаком с их творчеством, сколько тёплых слов у него и у выбранных им критиков находилось для каждого. И вот тут меня накрыла такая обида, с которой мне уже трудно, практически невозможно было оставаться на экзаменах. Со мной такое бывает, я человек эмоциональный и иногда способна разом разорвать давние и крепкие отношения, уйти с работы или отказаться от престижного проекта по какой-то внутренней своей и мало понятной большинству причине.

Спустя годы обиды не осталось, она давно истаяла, Олеся Николаева прекрасный и уважаемый мной поэт, и я даже читала в каком-то её интервью, что она считает меня одной из самых сильных своих студенток. За это я ей благодарна, а ещё за многое, что впитала на наших занятиях в мастерской, ведь мы учимся и духовно растём не только благодаря, но часто – и даже куда эффективнее! – именно вопреки… Но тогда, в тот не лучший день я приняла твёрдое решение оставить Литинститут – за три экзамена до диплома! Мотивация моя была такая: я поступала в этот престижнейший литературный вуз не ради корочки, а ради общения и чтобы найти единомышленников. И если я тут не нужна, то и мне не нужен ваш диплом! Понимаю, детский сад, но что поделаешь – горячий южный темперамент, всё же я донская казачка… И если бы не мои друзья – Гена Стрелков, Марина Щербинина, Лена Грачёва, Серёжа Богданов и другие, – вставшие стеной и не позволившие мне совершить опрометчивый поступок, на очередной экзамен я бы точно не явилась и уехала бы к маме в Ростов, где меня уже ждала плановая и очень непростая операция. Но спасибо моим сокурсникам, принявшим самое живое и искреннее участие в моей судьбе, – им удалось убедить меня не ломать свою литературную судьбу. Помню, как Марина говорила: «Валерочка, плюнь на всё, ты талант, и диплом нужен прежде всего тебе самой! Я не дам тебе соскочить так же, как ты нам всем не давала сойти с дистанции все эти пять лет! Немедленно клянись, что пойдёшь завтра на экзамен, или я с места этого не сойду!!!»

И я поклялась. И прошла этот путь до конца, до диплома, со своим золотым курсом, лучше которого, уверена, в Литинституте не было и нет.

А в 2018 году я приезжала в Сыктывкар с большой творческой программой и останавливалась жить у Марины Щербининой и Саши Виноградова, в их небольшой квартирке в центре города, на неделю, в течение которой со мной обращались как с королевой, учитывая все мои вкусы (вплоть до зелёного чая с разными фруктовыми добавками!). Мы провели вместе прекрасное время, вспомнили прошлое, укрепили наши отношения в настоящем, почувствовали, что ничто и никуда не уходит, а только упрочивается, и человеческая дружба не стареет и не плесневеет, если она основана на искреннем уважении и близких интересах, общей духовности и любви. Марина гостеприимно возила меня на своей машине по всем мероприятиям, побывали мы и на кладбище у моего бывшего мужа Володи Перова, встретились и с Марком Каганцовым,
врачом и поэтом, которого я близко знала ещё в Воркуте. В Национальной библиотеке республики повидалась я и с Николем Герасимовым, другом и меценатом, министром промышленности РК на тот момент, спонсором моей первой солидной книги стихов «Сквозь жернова времён». Собственно, именно Коля и организовал эту встречу со мной в Националке, за что ему низкий поклон – правда, уже посмертно. Знать бы тогда, что вижу и его, и Марика, И Сашу Виноградова в последний раз, может, дольше бы общались, не отпустила бы их от себя так легко. Но кто ж знал! Казалось, ещё приеду вновь вот-вот, ещё свидимся, наговоримся, насмеёмся, напоёмся-начитаемся… Но вскоре, уже в ноябре 18-го – внезапная смерть Коли Герасимова из-за равнодушия врачей, затем трагическая гибель Виноградова, потом пандемия, тяжёлый уход Марика, война…

С днём рождения, веточка! Однокурсница, единомышленница, бард и поэт, подруга по творчеству, журналистике и Северу… Много чего нам пришлось хлебнуть, Мариночка, но мы только закалились и стали роднее. И сильнее. И не растеряли доверия к людям и любви в сердце. И пусть так будет всегда!

* * *

                Марине Щербининой

Стань мне подругою,
                веточка, девочка, тень!
Мы одного с тобой поля,
                и знака, и крови.
Разве не чудо,
                что нам улыбается день
Новою встречей
                и новой предтечей любови?

Стань мне подругою!..
                Не торопясь, не спеша
Нам суждено прочитать
                чьи-то горькие судьбы,
Чтоб заслонить от беды…
                Слышишь: рвётся душа
К тем, кто в нас верует?
                И – только годы нам судьи!

1994