Не дай мне Господь

Харькову

Край не виден, лишь горизонт.
В Твоих лёгких огонь и чад.
Здесь восточный и южный фронт,
Здесь не плачут давно... Кричат,

Стиснув зубы, закрыв глаза
Среди комнат могильных плит...
Так вгрызаясь войны фреза
Режет душ и сердец гранит.

Под завалами сотни лиц...
Кто там верит ещё в добро?..
Скольких их жизнь бросала ниц,
Не одно перебив ребро.

Скольких скошенных Ты воспел,
День и ночь в рог беды трубя.
Под завалами тонны тел...
Разгребай и найдёшь себя.

Край не виден, лишь горизонт.
В Твоих лёгких огонь и чад.
Здесь восточный и южный фронт,
Здесь не плачут давно... Молчат.


Собака бегала

Ведя свою какую-то игру,
Собака бегала, шаталась по двору.
Была ли то игра, никто не знал;
Тот бросил хлеб, тот чмоканьем позвал.
Собака бегала, а лапы было три.
И удивлялись люди: - Ты смотри,
И куцый хвост, и лапы нет одной,
А носится тот пёс, как заводной.

Собака бегала и ластилась ко всем,
К играющим мальчишкам лет по семь,
К старпёрам забивающим "козла"...
И не было в глазах той твари зла.
Собака бегала, ей двор, казалось, мал.
Вдруг замерев, прислушивалась к звуку,
Кому лизнёт протянутую руку...
И не велась оскалом на оскал
Среди других сородичей своих
Обласканных, беснующихся, сытых,
Её был норов беспокойно тих...
И никаких тебе костей зарытых.
Собака бегала, шныряла возле ног.
Что с псиною - понять никто не мог.
И жгло сердца людей собачьим взглядом,
Когда снаряды рвались где-то рядом.
 

***
Жизнь прожить, не поле перейти.
Вслушиваясь в трели соловьиные,
Помни лишь - на жизненном пути
Могут быть ещё поля и минные.


***
Я жизнью своей многим людям обязан
И в первую очередь маме с отцом.
Да, был я в истории всякие ввязан,
Но милостью Божьей не слыл подлецом.

Но если однажды так всё же случится
И станет решающим в чьей-то судьбе
Мой голос, в одном не хочу ошибиться...
Не дай мне, Господь, ошибиться в себе.