Письма французскому другу

I.


Бонжур, мой друг.
Ты в Питере уже?!
Я до сих пор не выучил французский.
Пардон, Ами, за то, что я, поэт,
предпочитаю стихотворный русский,
и звон бокалов отгоняет мысль
о том, что ты обидишься за это.
Но главное, что ты со мной, ами,
и в городе, да-да, настало лето!
И ты свободно можешь без пальто,
без тёплой куртки и без капюшона,
гуляя всюду, заходить в бистро...
А помнишь как на улицах Дижона
мы провожали солнечный апрель:
ты балагур, я баламут, мы вместе
такую в рифмах выдавали трель,
что до сих пор самим нам интересно!
И может так случиться, видит Бог,
судьба нас разлучит (точней - границы),
я помещу французский между строк,
по-русски продолжая материться...


II.


О, Слава Богу,
ты реально здесь.
Твой поезд снова бегает по кругу.
Надеюсь, хоть в кредиты не залез,
пока он приближался к Петербургу.
И честно говоря, никто вокруг
не понимает: как же ты решился
сюда в Россию возвратиться? Друг,
ты часом там, в Дижоне, не напился,
приняв решенье данное?! Любовь?
В твоём театре снова постановка?
Но Боже мой, я не найду тех слов,
чтоб правду всю сказать... Иль остановка
в который раз по жизни? Но ведь там
приятный климат, устрицы, улитки
и многое другое, что стихам
даёт не пищу, но скорей улики
другого измерения? Но ты 
уже душою чувствуешь по-русски,
и тело забывает тот французский,
неповторимый аромат еды...


III.


Oh, mon ami!
Какой французский всё ж
язык любви, поэзии... А впрочем
на пенье птиц он всё таки похож:
я не пойму ни слова! Друг, о чём ты
мне сообщил сегодня? Я "пардон"
в который раз произношу. Французы
давно простили нам Бородино
иль до сих пор испытывают ужас?
А может быть озлобились на нас
и тайные, мусье, готовят планы?
Ответь, мой друг, а если б не Москва
горела, а Париж попал бы в пламя?
Ведь есть ещё история побед,
которых мы совместно добивались.
Да неужели через столько лет
врагами мы друг другу оказались?
Да неужели можно разделить
всё то, что нас с тобой соединяет?!
Пусть дальше правят наши короли -
а мы bien sur останемся друзьями!




***