трактат о беспределе

который  заканчивается

ляповатым  пейзажем

и  из  гортани  извлекает

животые  звуки

в момент 

когда  беременеют

стены


я  в жизни 

не  сношу 

твой  подарок

плед  плавно

соскользнул 

на  пол 

и  осветил 

голое  тело 

её  волосы 

развивались  змеями 

мраморная  камея

её  шеи 

исходила

мраморной  чистотой

холодной 

но  одновременно 

одухотворенной 

до дна  было  далеко 

корабли  неуклюже

тонули 

аквалгисты  спешили

совать 

в  плотные  костюмы

монеты 

костюмы  лопались 

обнажали 

седую  наготу  ягодиц 

и  пропадали  в  толще

живоплодящих

водорослей

глаз  было  один

он  видел  все 

он никогда не  спал 

и  кормился 

брошенными   плавниками 

на  ростерзанье

рассвет  полыхал 

слабым  огнем 

переползал 

с  одной  моржевой  туши

на другую 

огнами  святого  антония

или  просто 

сливал  слюну

с  бадью

полную 

полоучными  ученымы 

пытающимися  объянисть

этот  крутой  феномен

тащили  туши  русалок 

крутили  из  грудей 

часовые  механизмы 

громко  сопили 

вытарали  громкий  пот

научными  трактатами

и  хохотали  натужно 

как  будто  бы 

и  воен  то  не было 

над  бренностью 

человеческого  существования

срывали  бинты 

с ран 

припадали  к  ранам

полными  ласковой  крови

потому  что  пить

было  нечего 

кошмары

уносили 

даже  самые  пустые

бутылки 

а  в  стаканах

цвели  галактики 

таким  синим  цветом

что даже  синему  цвету

было  стыдно  быть 

половина  планеты

было  простужено 

ковид  сутуло 

собирал  медные  перстни

мертвых 

перебирал   их

в бездонной  пасти 

кашалота 

перевлял  их 

в  золотые  игрушки

мячи

тряпичные  куклы 

живородящие  манекены

собиралсь  толпами 

глядеть  на это

научное  чудо 

хотя  чудо  в  науке

это  тавтология

никто  не  доживет

до  конца этой  теоремы

никто  не  признается

в  роковой  ошибке

если  составам

летящим  друг  на друга 

сыпящим  друго  на друга

и  суждено  столкнуться

только  это 

только  потому

что  бог  мог

как  сексе 

но  врядли 

уже  может

иже  не  плотью 

единой 

а  у него  его 

никогда  не было 

оставьте  в  пока христа

он  был  простым  жонглером

человеческих  вкусов 

мелких  сомнений

преувеличинных  испражнений

и  махинации  косточек

в  его  грешных  ладонях 

карты  перевернулись 

а  в них 

место  туза  дамы

и  по- моему  короля 

бурные  последствия

святости

ебучая  поросль

шестигранной  истины

живещей

в  печени

не  поддающейся 

теоретизированию 

её  протезы

вы  и  сейчас 

можете  обсуждать

на  выставке

антинародных  достижений

в  просеках  стояли 

пъяные  часовые 

им  заплатили  заранее

они  должны  были

вытаскивать  женщин 

за  волосы

из  горящих  кибиток

ставить  их на  колени 

и  отпускать  грехи 

путем отсечения голов 

срезания  грудей

и  перерезания  глоток

одним  глотком

я  переверныл календарь

проверил  несовпадающие

числа 

пошел  себе  в  бордель

там  привезли  новых

девченок  из  гватемалы

и  мексики

пятнадцати 

или  шестранцати  летних 

детали 

не  важны 

догорели  костры

догорели  самолеты

вместе  с их  летчиками

спасшиеся

на  парашютах

не  спаслись 

они  просто  поменяли

фамилии  и  свои 

имена  на  женские 

вместе  с телами 

манекены  стали 

криком  моды 

тьма  в  них

вселялась  мужская 

но  начинка  была

исключетельно  женской

я  там  был

и  тому  я  свидетель

смотрителю  местной  тюрьмы

все равно однако не было

он сам  лично 

выходил  этих  заключенных

кормил  их  с руки 

водил  их на  водопои 

мыл  грязные  сраки 

заботился 

чтобы  никто из  них

не окоченел 

в  тоннах  собственноручной

блевоты 

я  потерял  счет

своим  потерям 

гречка  перестал  расти

виноградом 

виноград  перестал  называть

пастушкой

и  все  на ***

перемешалось 

как  в  сто лет  одиночества 

одочество  тоже  было

в наличии 

одна  штука 

в сорную  розницу

только  для  тебя

и  меня


2099