подспорье с продолжением, дальше

Евгений Петров
Илья Ильф

Том 3. Рассказы, фельетоны, статьи и речи

*Одноэтажная Америка

- ..."все время жадно говорила по-русски"

скопившийся и нерастраченный капитал, — неконвертируемая валюта обоснованная политико-территориальной принадлежностью другому "суверенитету". (чтобы по этому поводу высказал бы Маркс?) Порок? - Бедности порог, избитыми ступнями, стёртой массовостью обувной промышленности, оббиваются лбами о нагромождение вывесок, скорее, одной - "ОБМАН!", проходят мимо, молча, и крик не слыша, идут и топчут, вдавливая "простодушием";

- "а так же по душам хотелось говорить!"

в чем проблема и не века?!

Говоря душой, — "Бестолковая растрата!"(уродство, невежество и нищета слюной давясь выдавливало сквозь зубы, пересчитывая буквы, чтобы не расплескать "гроши") Молчанием захлебываясь, — "Жадность!",

— ишь, каков нахал, плевать хотел на общественное благо! (ржавость зачерствелых крох горбушек(от "горба", горбатого, с которым и могила не в силах совладать), скукоженности "сухо"фруктов"(не о плодах, хотя и те, с гнильцой и обитателями, разными, бывают), скорее о моральности усопшей, нет, не о моральности, того, что ищут не найдя, да, об этом, об отсутствии того, что лечь не стало на веса, чтобы определили "сколько стоит", а те, все считая, определяют, — "сколько ж?!", вечное "гнильё", которое и удобрить не может).

пост скриптум - "ПРИДУРКИ", обязательно восклицательно


*Здесь нагружают корабль

- ..."И начинается галиматья".

сурковость дня повторения, звучит ведь так знакомо, правда?, одного из дней, что был бы "днём благодарения", а не срослось, — мелькали и вилки, и ножи, ряды фаянсной кости, набитая и нафаршированная утварь поглощалась, фаршируясь для большего зверья, круговорот цепи природной поглощений; ха, смеюсь, как, так теперь заметна, цепочка пищевой цепи?! - "Или ты или тебя!?"

И так сожрут, и посчастливится тому, кому кость горло перекроет, который в судорожных танцах, распластается в изнеможеньи, и в череде коротких кашлей, не заметит, как покинулась душа, смешно, но прозаично, на надгробье не напишут, — "подох от поглощения пищи".

пост, что скриптум: "Ну как, имею "зубы"? Как, течет кровинушка в кости о кирпичность морды? Как, пробиваю каменность зажравшихся "господ"?! Захаркнуть бы всю слюну, да сплюнуть, чтоб захлебнулись"

ТОЧКА


*Колумб причаливает к берегу

– ..."Без публисити нет просперити".

ответом поступила телеграмма:
- "Тревога, тревога, волк унёс зайчат"(ключевая фраза)

всю иносказательность взаимствований перекрученных "фантазий" на рупор поставили горлать, общественность призывам отдавалась несясь на всех пар'ах

("Дед Мороз и серый волк", рисованный мультипликационный фильм, созданный в 1978 году режиссёром-мультипликатором Витольдом Бордзиловским)


*Бронированное место

- ..."стоял на гранитной паперти вокзала"

собравший все одежды разветвлений полов застёгнутых к гортани, подбородку, вбиравший последние, стоящие стеной напоминания пейзажи, мчавшиеся путем передвижений, заслушивающийся вдоволь последними звуками всего что говорить умело,

запятая - лишь постскриптум, и без продолженья


Ефим Зозуля

*Граммофон веков

живите в лабораториях, как крысы, в стерильных, созданных из ничего обрывках ничего.

Пустышки.

Уж лучше поместите в мир всего, что прошлым и живёт, и дышит, вольюсь, испью и разорвусь, высвобождаясь криком, во времени замертвеневши, веках, зато услышан


Юрий Николаевич Тынянов

*Подпоручик Киже

подменность, сикось на кость

подменное сранство, как убранство прогнившести эпох сложенных в короб, да скрещённых в пузе к'ости во замк'е.
живущие во лжи, скрывающие(хся) в масках, — с носом!, добродетели надуманные, "вдруг"?!

не зря - поодаль, ещё дальше, от сжёванной и сплюнутой в лицо - жиро-вялой фальши; где самодурство граничит с безумием врождённым, испоконвечным, — "награда!", распишитесь, сургутовской печатью п'о лбу, приказом в сердце - "разорвитесь, в клочья, на шматки!", и свиньям на прикормку, во двор скотский", лизоблюдство, ублюдсто, — в мордах, во крови журчащей, в сраности цветастой кожи, чья корона цепляясь за дверной "аршин", напрочь сбривает бошки, не о волосах, — шерсти, на позвоночном ряде вытянутых, вздернутых наверх шей бесполезных, рвущихся так к власти. "Мнимость королевской знати, власти, как преклонения несуществующим богам", першит!, и этим заправляю дуло пасти, чтоб выстрелом в упор!

какого цвета кожа под палящим солнцем, в жару припадка правды, в онемении стучащий молота сердечности удара при зверстве рта вонючего открытого в лицо?, какого цвета кожа в пр'оводах слезах и ора, а до того, в болезнях проявляясь, переживая то, что выпало вокруг, не свыше, нет, свыше достается тем, кто сводит, истирает то, что "отдаёт" - "за то...!"

Ублюдки!, воспеваю, вот вам зарок, — ползите брюхом, солнца никогда не зная!

Как, морда не скривилась? Приятно? Тем же, в морду, "сапогом"?

"правь, раз взялись, убивши"

тут коротким ручным жестом - пошли бы нахуй!, без вероятности частицы, "бы"!