Реплика мыслителя

РЕПЛИКА МЫСЛИТЕЛЯ
Матью Олзманн

Рядом со входными ступенями в Исторический Музей
Репликант выглядит разочарованным.
Как и в случае потомка кинозвезды или сенатора,
Чем бы он не занимался, нам этого всегда недостаточно.
А ему всего лишь хочется горделиво размышлять,
Углубившись в свои мысли, и мысли эти написаны,
Словно автограф художника, поперёк памяти человечества.
Но мыслить ему трудно, потому что его мыслящая голова
Наполнена железом и бронзой,
А не нейронами или Богом.
Я ощущаю нечто подобное.
Знаете, что получается, когда делаешь фотокопию фотокопии?
Оригинал пробивается наружу,
Но с каждой копией становится всё бледнее.
По утрам я сижу за столом на кухне –
Как мой отец, должно быть, сидел там раньше.
Ем свою овсянку, пью кофе,
Читаю газету или смотрю в пустоту.
У реплики правый локоть опирается на левое бедро,
Правый кулак подпирает подбородок, он тяжело задумался –
По замыслу его создателя. Он пытается разгадать
Узоры небесных тел, мистерии христовы,
Хромосомы Х+У, все кроссворды и свободную волю.
Выражение на его лице это нечто среднее
Между агонией и попыткой задремать.
Однако, он недвижен в этой позе –
Как будто никто никогда не узнает, какие мы здесь все жулики,
Как будто мир вокруг него имеет какой-то смысл,
И этот смысл уже почти известен. Почти.

2016
*Первоначально статуя была названа Роденом «Поэт»

REPLICA OF THE THINKER
Matthew Olzmann

By the doorstep of The Museum,
the Duplicate is frustrated.
Like the offspring of a rock star or senator,
no matter what he does, it’s never enough.
He only wants to think dignified thoughts,
important thoughts, thoughts that will imprint
like an artist’s signature on the memory of mankind.
But it’s difficult, because when he thinks,
his head is filled with iron and bronze,
not neurons and God.
I too, feel like that.
You know how it works when you make a photocopy
of a photocopy? The original fights to be seen
but appears blurred in each new version.
Each morning, I sit at the kitchen table
the way my father must’ve years ago.
I’ve got my oatmeal and coffee,
my newspaper and blank stare.
The Replica digs his right elbow into his left thigh,
his chin into his right fist, and then he thinks
as hard as his maker will allow. He tries to envision
patterns among celestial bodies, the mysteries
of Christ, X + Y, crossword puzzles, free will.
The expression on his face:
somewhere between agony and falling asleep.
Yet he holds this pose
as if no one will notice what frauds we are,
as if some world around him is about to make sense,
some answer has almost arrived. Almost.